Она подлетела к нему, трепеща крылышками, как колибри, и понюхала пробку.

– Подойдет, только вымой ее. Я против пива ничего не имею, только не вместе с чаем, спасибо.

Тео сел со своей кружкой. Его наполняла гудящая тишина полного остолбенения. Фея, став на коленки, дула на свой чай.

– Я, похоже, не очень-то гостеприимный хозяин...

– Ничего, – сказала она между двумя глотками. – Ваши часто ведут себя таким образом, особенно в потемках.

– А вы, значит... Как вас зовут?

– А тебя?

– Вы не знаете?

– Конечно, знаю, обормотина. Назови сперва свое имя, тогда и я смогу назваться.

– А-а. Тео Вильмос.

– Ну вот и славненько. А я Кочерыжка.

– Как-как?

– Не начинай.

– Но я просто...

– Не начинай, сказано, а то ведь я весь чай на тебя вылью.

Тео подобрался, но ему тут же стало смешно. И зря, наверное: вдруг эта крохотуля способна превратить его в жабу или в горошину под тюфяком? Или возьмет и заставит молоко скиснуть.

Хотя молоко в холодильнике и так, видимо, давно скисло.

– Я не хотел вас обидеть, – сказал он. – Я просто... не знаю никого с таким именем.

Она посмотрела на него сурово, но затем сменила гнев на милость.

– Я не виновата. Просто я самая младшая.

– А это здесь при чем?

– Нас, Яблок, много. У меня двадцать семь братьев и сестер. Кожица, Мякоть, Черенок, Пирожок, Струдель, даже Сок у нас есть – словом, все хорошие имена уже разобрали, а тут я родилась. Мама с папой прозвали меня «Ошибочкой», но это они любя. Только вот имени мне не хватило.

– А-а. – Не слишком оригинально, но хоть какая-то реакция. – Но что привело вас сюда? Не то чтобы я был против, – спохватился он, – но у нас тут фею нечасто встретишь.

– Неудивительно, с такими-то ценами. – Она устало улыбнулась – впервые с момента своего появления. – Это шутка такая, старая. – Она смотрела на него пристально, склонив голову набок. – Ты правда не знаешь?

– Это как-то связано с книгой моего деда?

– Не слыхала. Тот, кто меня сюда наладил, особо не распространялся. Он, видно, не один заинтересован. Кое-кто, одним словом, положил на тебя глаз.

– Кое-кто? И кто же это?

– Почем я знаю! Мой старичок забеспокоился, вот и послал меня за тобой. Его и спрашивай.

– Старичок?

Она поставила свою импровизированную чашку и снова наклонила голову, как будто прислушиваясь к чему-то.

– Вы сказали «старичок». Какой старичок?

– Пижма. Он вроде как доктор, хотя и знатного рода.

– Но кто он? И где находится?

Кочерыжка досадливо мотнула головой, и Тео вдруг сообразил, что привлекло ее внимание: скверный запах, словно от тухлятины.

– Господи, это еще откуда? Скунс, что ли?

– Это снаружи идет.

Тео смотрел на нее, не понимая, но его нервная система среагировала быстрее, и сердце забилось с утроенной скоростью.

– Снаружи? – Вонь стала такой сильной, что у него заслезились глаза.

Кочерыжка взлетела и повисла в воздухе. Ее крылья жужжали, как пропеллер игрушечного самолетика. Тоненько прокричав что-то на незнакомом Тео языке, она повернулась к нему, явно испуганная, несмотря на старания сохранить на крошечном личике твердость и непроницаемость.

Мне понадобится немного времени, чтобы снова открыть проход. Кто же знал, что нам придется уходить так скоро?

Уходить? – Вопрос повис в воздухе вместе с Кочерыжкой.

Что-то стукнуло в дверь хижины – раз, другой, третий. Тео до того обалдел, что потянулся к дверной ручке.

– О Дерева мои! – Фея пулей метнулась к нему, сжав кулаки. – Ты что, совсем тупой? Не открывай!

– Но там кто-то есть... – На дверь налегли так, что она затрещала, и вонь стала еще сильнее. Тео включил снаружи свет и приложил глаз к замочной скважине.

Ему полегчало, когда он разглядел зеленую камуфляжную форму. В дверь, по всей видимости, ломился человек. Тео видел спутанные курчавые волосы, темную лысину, блестящий лоб. Черный какой-то, бродяга...

– Все в порядке, – сказал Тео. – Это просто...

Неизвестный запрокинул голову. Сломанная челюсть болталась у него на груди. Слепые глаза выпирали из орбит, как вареные яйца. Тео отшатнулся от двери. Сердце колотилось где-то во рту, не давая дышать.

Кочерыжка подлетела, выглянула в скважину и опять взмыла вверх.