– Сумасшедшая!

– Точно такая и стала вдруг… честно мне никогда и ни с кем не было так хорошо, и я не знала, что так бывает,… говорили, конечно,…слышала, но вот со мной первый раз так. Правда…

– Тебе было не мало…?

– Не знаю.

– Значит мало?

– Ну, еще капельку можно было…

– Это потому что я сильно хотел тебя.

– Я так и поняла,… я же все поняла,… я же не совсем лохушка…

– Нет, ты ничего не поняла Лиза. Помнишь, я тебе сказал, что лучше ничего не спрашивать про жену.

– Да!

– Не хотел, во всяком случае, тогда представляться таким несчастным и обездоленным… нуждающимся в ласке и так далее. Очень не люблю когда так говорят, даже если это и чистая правда. Живешь с женщиной …женой, плохо или хорошо, зачем об этом рассказывать не так разве?

– Наверно.

– Видите ли, Лиза… мы так мало знакомы…

– Вы так считаете?

– Я хотел сказать коротко. Извините!… Ошибся.

– Это лучше… прощаю…

– Не хотелось бы вот так с наскока говорить… да что уж там… Женился я рано… в девятнадцать. Так случилось, в общем, женщина, с которой я живу незаурядная личность. Она старше меня почти на восемь лет, но это мелочи, она тоже очень хорошо разбирается в психологии, она моя бывшая преподавательница в институте и многое из того чем я владею сейчас, это несомненно ее заслуга. Я всегда очень уважал ее и уважаю сейчас.

– Необходимо рассказывать о ней, когда мы в постели вот так?- Сказала Лиза, морща лобик.

– Ну, без этого никак. Поверьте. Так вот. Она всегда была ведущая, я ведомый. Все это так, но последние примерно три года мы начали расходиться во взглядах… То есть я остался прежний, а она стала уходить в религиозно-философские учения. Это прогрессирует у нее. Я пытался спасать ее,… но напротив, чувствую, она хочет вовлечь меня в свою орбиту воззрений. Вначале я как то мирился с этим, но трещина росла и росла и теперь это уже мне кажется пропасть, берега которой соединяет только наш ребенок Сережа. Сейчас я больше живу с ней, чтобы спасти сына, ну и быт конечно, куда от этого деться.

– Зачем вы мне это все рассказываете? Ну, в принципе понятно.

– Да. Вы правы. Не хочу вас терять.

– А зачем нам теряться…?

– Вы мне можете не верить, у нас близости с женой не было уже больше чем полгода.

– Ничего себе!

– И я говорю «Ничего себе!»

– И что никак и нигде с вашими-то способностями?

– Почему, я же не мазохист,… если у нее, по вере, полагается секс иметь только в исключительных случаях для продолжения рода, я не такой.

– Вот как оказывается… вы не такой хороший и не такой святой… как казались?

– Нимба нет?

– Чего?

– Нимба над головой не наблюдаете?

– Нет.

– Делайте выводы.

– Хорошо. А кто они или она?

– …Ну, так на работе…

– Служебные романы?

– Ну, это очень редко поверьте… Вот и у нас сегодня все так поэтому и непродолжительно..

– Могли бы это не рассказывать,… вы вообще не врете…?

– А что сочинять? С неправды начинать?

– Что начинать? Начинать чего?

– Пока не знаю.

– Я у вас не палочка или черточка в коллекции случайно?

– Лиза! Как у тебя язык повернулся сказать такое.

– Точно?

– Ну, если не верите и так хотите …тогда вы у меня медалька на груди за храбрость?

– Да-а-а-а?
– Протянула Лиза немного озадаченно и дурашливо.

– Да!

– Тогда заслу-у-уженная, между прочим,… что вам еще…

– Орден хочу хороший или героя сразу….

– Ничего себе?

– А как вы хотели. Дяденьке всего тридцать три!

– Уже тридцать три!

– Для вас уже, а для меня еще… вот Лиза будет вам тридцать три, и взглядом моргнуть не успеете… просто раз, и кто-то что-то там переключил часики, перевел стрелки.