Собрав всю волю в кулак, парень медленно выгрузился из машины, нажал на «брелок», чем оповестил окружающих, о том, что иномарка на сигнализации, и зашел в подъезд.

– Алекс? – Опешила Катя.

Когда разделся звонок, она как раз собиралась выпить чаю и просмотреть финансовые отчеты отца. Удивленно приподняв бровь, девушка отложила бумаги и проследовала к двери с мыслью о том, кого же все-таки принесло в выходной день, да еще и в первой половине дня. Каково же было ее удивление, когда на пороге своей квартиры она обнаружила того, кем была забита голова все эти дни. Шок и радость одновременно охватили ее.

– Можно? – Неуверенно спросил, переминаясь с ноги на ногу.

– Проходи. – Едва заметно улыбнулась, отметив про себя, что он неважно выглядит. – Чем обязана?

– Ты…ты злишься? – Прошел за девушкой в гостиную и опустился на диван.

– Ну, я бы не была столь категорична. Скорее пытаюсь понять, чем заслужила такое отношение?

Катя говорила спокойно и уверенно, всем видом показывая Алексу, что его поведение, как бы он не старался, не выбьет ее из колеи. А в душе бушевал ураган. Соскучившись, по его лицу, улыбке, запаху, Катя не знала, какое именно чувство ее переполняет больше – счастье или обида. Она каждый день ждала от него звонка, мечтала, чтобы он пришел и обнял ее. День проходил за днем, а от парня не было вестей. От Вари она узнала, что молодой хозяин не появлялся дома уже несколько дней. Этого было достаточно, чтобы сделать абсолютно правильные выводы – он в загуле. Катя не знала, что именно произошло дома и почему жених приехал избитый, но что-то ей подсказывало, что конфликт не возник из ниоткуда, и здесь явно замешана женщина. Испокон века мужчины дрались на дуэлях, махали шпагами, мечами, стреляли из пистолетов, и всему всегда была причиной – женщина, ну, либо ее затронутая честь. Второй вывод был намного болезненней. Одно дело – просто понравилась девушка, а другое – сделать что-то, за что тебе разбили лицо, превратив его в кровавое месиво. Тот факт, что Алекс ловелас не был для Кати чем-то, что она не знала. Однако, когда дело зашло так далеко – ей стало не по себе, от осознания того, что ее обманули.

Катя понимала, что на самотек оставлять это нельзя. Разговору быть и это неизменный факт, а вот в какое русло этот разговор поплывет – решать уже Алексею. Ей нужна правда, любая – пусть горькая, пусть страшная, какая угодно, но правда. И ее любящее сердце сумеет отделить зерна от плевел. Но, если Алекс начнет отнекиваться и врать – она пересилит себя и выставит его за дверь.

«Пусть тогда собирается с мыслями и приходит только, когда хватит сил сказать правду!» - Эта мысль взбодрила девушку, что позволило ей жить, а не существовать все эти долгие дни разлуки.

– Чай будешь?

– Лучше кофе, если можно конечно. – Алекс чувствовал дискомфорт и ничего с этим не мог поделать.

– Можно. – Невозмутимо произнесла и отправилась на кухню.

Пока Катя варила ароматный напиток, Алекс собирал в кучу все свои мысли. Он почти не готовился к разговору, и теперь такая возможность представилась. «Надо попросить прощение и не только за свое отсутствие. Та ночь…»

– Кофе готов. – На маленький стеклянный столик опустилась белая фарфоровая чашечка с черной жидкостью.

– Спасибо. Катя, я хотел…

– Алекс, прежде чем начнется разговор, я хочу, чтобы ты все хорошо взвесил и внимательно произносил каждое слово. Я знаю, что тебя не было дома всю эту неделю, знаю, что ты с кем-то подрался, знаю, что по-хамски повел себя той ночью, а потом сбежал. Короче, Алекс, я не маленькая девочка и смогу отличить правду от лжи. Постарайся быть ОЧЕНЬ внимательным и абсолютно честным.

Сказать, что парень опешил – это не сказать ничего. Он ожидал совершенно другой реакции. Не знал точно какой, но, во всяком случае, не такой.

– Катя, это все очень сложно, и я не знаю с чего начать.

– Начни сначала. – Девушка запахнула полы струящегося шелкового халата и уселась напротив Алексея. – Я слушаю.

– Ты знаешь, что моего отца лечил самый лучший врач Москвы. Со временем его семья стала нашими друзьями. Их дочь, Лена, попала в наш дом, будучи совсем маленькой. Она росла у меня на глазах. Мы играли, я проводил с ней время и не заметил, как она выросла. Перед ее отъездом в круиз, когда ей было пятнадцать лет, она призналась мне в любви. Это был шок. Я, который не имел опыта общения с подростками на тот момент, впервые в жизни не знал, что сказать.

– И дал девочке надежду… - Сделала вывод, от которого Алекса передернуло.

– Не то, чтобы надежду… Просто я был уверен, вернее делал ставку на то, что по истечении трех лет это пройдет. Ну, знаешь, юношеский максимализм и так далее?..

– Продолжай. – Дала понять, что пока не готова отвечать на подобного рода вопросы.

– Я забыл о ней. Жил так, как и всегда: гулял, кутил, снимался в журналах. А потом… Потом я встретил тебя и во мне что-то перевернулось. Еще никогда я не чувствовал того, что чувствовал тогда, глядя в твои глаза. С тобой мне было тепло и уютно. Я впервые не поменял местами слова «секс» и «чувства». Теперь секс отошел на второй план. Мне хотелось быть с тобой, проводить в твоем обществе каждую минуту и я… Я был счастлив. По-настоящему, понимаешь? Та ночь, Катя, я как будто с цепи сорвался! – Парень вскочил и упал на колени перед девушкой, склоняя голову. – Прости меня! Пожалуйста, прости! Я вел себя, как законченный подонок. Мне нет прощения, и я ненавижу себя. Я не знаю, как теперь с этим жить…

– Не нужно так… - Погладила его по голове. – Я, конечно, испугалась вначале, но мои чувства взяли верх и… Честно, Алекс, мне было хорошо. Да, секс был грубым, но ты доставил мне удовольствие. Я переживала только за то, что твоя душа изранена вся. Ты смотрел на меня глазами загнанного зверя – это беспокоило больше. А секс… Ну, в постели не должно быть ограничений и стеснений. – Улыбнулась и добавила, но уже совсем тихо. – И мне очень понравилось. Это было так страстно и необузданно, тем более, что ты помог достичь мне пика наслаждения.