— Мне казалось, что я сам должен рассказать тебе обо всем, — проговорил Эрик. — Мне не хотелось бы, чтобы ты услышала эту новость от посторонних. Поэтому я и заехал. А теперь я пойду.

Он встал, и Виолетта, повернувшись к нему, подумала, что в присутствии этого человека вся обстановка комнаты кажется самой обыкновенной мишурой.

— Я рада, что ты будешь жить с детьми, — тихо проговорила Виолетта.

Казалось, ее слова принесли ему облегчение.

— Мне приятно слышать это от тебя, — ответил он. — Я боялся, что ты будешь сердиться.

— Сердиться? Нет, естественно, — сказала Виолетта. — Да и разве это имело бы какое-то значение для тебя?

Эрик отвел глаза.

— Мне не хотелось делать то, что тебе не понравилось бы, — ответил он. — Я знаю, что ты не любишь жить за городом, но если тебе захочется приехать в Медуэй… добро пожаловать.

— Эрик, что ты пытаешься мне сказать? — спросила Виолетта, дотрагиваясь до его руки. — Что ты примешь меня после всего, что было?

Эрик расправил плечи.

— Что значит «принять тебя»? — сказал он. — Ведь ты и так моя жена, не правда ли?

— Эрик! — Виолетта чуть не плакала. — Не будь таким. Тебя так легко обмануть.

Мгновение Эрик колебался, но потом взял ее руку в свою.

— Виолетта, я никогда не умел складно выражать свои чувства, — проговорил он, — но я всегда любил тебя и сейчас люблю. Ты слишком рано вышла замуж — теперь я это понимаю. Мне следовало бы дать тебе время повзрослеть, но ты была так красива, и мне казалось, что я тебе немного нравлюсь.

— Ты… действительно нравился мне, — с горячностью ответила Виолетта.

— Ну, а теперь ты наверстываешь упущенное: тебе следовало бы пройти через это в восемнадцать лет, — глухим голосом продолжал Эрик. — Вот как я смотрю на все. Если такая жизнь тебе когда-нибудь наскучит или ты устанешь, тебя всегда будет ждать комната в Медуэй-парк. Я не буду тебе особо докучать своим обществом — у меня там слишком много работы.

По щекам Виолетты текли слезы. Она сжала руку мужа.

— Эрик, глупый ты мой, — прошептала она. — Ты так добр, ты заставил меня плакать.

— Я не хотел, прости, — стал оправдываться Эрик.

— Я не забуду твоих слов, — продолжала Виолетта. — Я подумаю. И если в один прекрасный день я появлюсь в Медуэй-парк — не удивляйся. У меня такое чувство, что ты окажешься очень милым человеком, с которым можно будет спокойно ждать, когда придет старость.

Она пожалела о своих словах, когда увидела, как загорелись его глаза.

— Ты серьезно? — с надеждой в голосе спросил он.

В ответ Виолетта покачала головой и, высвободив руку, вытерла слезы.

— Забудь об этом, Эрик, прошу тебя, — сказала она. — Просто меня тронули твое великодушие и доброта. Я буду откровенна. Я влюблена.

Огонь в его глазах померк. Внезапно он стал выглядеть намного старше своих лет.

— Роберт Стенфорд? — спросил он.

Виолетта кивнула.

— Естественно, все об этом только и говорят, — объяснил свою осведомленность Эрик. — Как бы там ни было, Роберт хороший молодой человек. Его отец — мой друг.

Его слова очень четко обозначили разницу в возрасте между Виолеттой и Робертом.

— Я люблю его! — с вызовом проговорила Виолетта.

— Он просил тебя выйти за него замуж?

Виолетта была поражена его вопросом.

— Еще нет! — ответила она. — Но попросит.

— Я, черт побери, надеюсь на это, — сурово проговорил Эрик.

— О, Эрик, — слабо засмеялась Виолетта, и он почувствовал, что она вот-вот снова расплачется, — не сердись на Роберта за то, что он еще не сделал предложения твоей жене.

— Почему? — спросил Эрик. — Ведь именно из-за него все вокруг сплетничают о тебе, не так ли? Он поехал сюда вслед за тобой, его мать в слезах, флаги на башнях Шеврона чуть ли не приспущены, как будто в семье траур.

Виолетта опять рассмеялась.

— Перестань, Эрик, перестань! Ты очень привлекательный мужчина, ты так добр ко мне, но ты не должен принимать участия в моих любовных делах — это… это неприлично.

— Кто это тебе сказал? — возмутился Эрик. — Ведь должен же кто-то следить за тобой! Ведь ты, черт возьми, моя жена, так?