Я определенно начинаю любить этих ребят. Ну, вот с кем бы еще я потанцевала вокруг костра, погорланила песни и подралась бы на шампурах? Настя смеялась до слез, поглядывая на то, как я гоняю по поляне Влада, изредка нанося колющие удары в его филейную часть. С Тором мы удачно сошлись на похожести вкусов - он, как и я, обожал виски Маккалан. В ход пошли байки о пьянках, в которых мы когда-то участвовали. После седьмого бокала (Тор заявил, что не солидно пить отменный вискарь из пластиковых стаканчиков), блондин стал называть меня братом и пообещал снабжать меня отменным виски до конца своих дней. Витя, наблюдая за нашей беседой, молча усмехался, изредка отрываясь от болтовни с Настей. Рядом с ним сидела Ника, испуганно поглядывающая на рыжего, нагло пристроившегося возле нее.

Пару раз я ловила на себе недовольный взгляд Ская. Ему явно не нравилось мое панибратство с его друзьями, но мне было на это плевать - я отрывалась по полной. Егору только оставалась раздраженно фыркать на очередной взрыв смеха нашей компании, да покрепче прижимать к себе свою блондиночку. Симпатичную, кстати.

После первой бутылки виски Тор побежал за гитарой и, сунув ее Артему в руки, начал плясать, вытянув в кольцо света от костра и меня. Мы сбацали что-то зажигательное по типу ламбады, попрыгали под 'Калинку-малинку', а затем вытащили к нам и Витю. Мой друг сначала сопротивлялся изо всех сил, но разве можно противостоять мне и Тору, когда мы спелись?

– Ань, а может, вы нам покажите что-нибудь из своего?
– Настя улыбнулась мне и ободряюще подмигнула Виталию. Я вопросительно глянула на друга.

– Ань, как хочешь, - усмехнулся тот.

– У меня настроение потанцевать, - я встала на носочки и покрутилась перед зрителями. Слева, со стороны Ская раздалось тихое ругательство.

– Только давай что-нибудь менее активное. Ты после такого количества виски не станцуешь что-нибудь быстрое.

– Стоп, у вас в танцах есть поддержки, всякие кульбиты и все в этом духе?
– влез в наш разговор Скай. Вот только тебя здесь не хватало.

– Да, есть, - кивнул Витя.

– И она может упасть?
– палец был направлен в мою сторону, как обвинение.

– Я за десять лет ее ни разу не уронил, - отрезал Витя.
– Уж в этом можешь мне доверять.

– А вы хоть раз танцевали после того, как она выпьет такое количество виски?
– Скай заметно волновался.

– Витя, если у нас здесь есть слабонервные зрители, давай станцуем под Roads?

– Ань, может, действительно не стоит?
– засомневался мой друг. Скай, черт тебя за ногу, сколько можно лезть туда, куда тебя не просят?!

Я оглянулась на Нику - та ободряюще мне кивнула. Витя увидел это и обреченно вздохнул. Понял, что придется ему мне уступить.

– Артем, отдай Нике гитару, она нам наиграет и напоет, - я улыбнулась рыжему. Он удивленно вскинул брови:

– Ника, ты умеешь играть на гитаре?

– Немного.
– Подруга забрала у парня гитару и перебрала струны тонкими пальцами. Знакомая мелодия разнеслась в воздухе.

Тор поспешил отойти в сторону, освобождая для нас с Витей место. Я прикрыла глаза и расслабилась, сделав глубокий выдох. Улыбнулась. Посмотрела на Виталия и поняла, что у нас все получится.

А затем Ника запела. У моей подруги всегда был чистый, глубокий голос, я много раз толкала ее на занятия по вокалу, но она лишь отмахивалась - ее подобные вещи не интересовали. Вместе с первыми словами песни, Витя начал двигаться мне навстречу. Медленно, плавно, грациозно... Как хищник, подкрадывающийся к своей жертве.

Oh, can't anybody see?

We've got a war to fight

Never found our way

Regardless of what they say

How can it feel this wrong?

From this moment,

How can it feel this wrong?

Я начала двигаться. Волна, плавный взмах рук, ускользающая ласка, трепетная, завораживающая. Рука Вити на моем бедре... Разворот, наклон, поддержка... Со стороны этот танец кажется безумно интимным, но все иначе...

Storm

In the morning light,

I feel

No more can I say,

Frozen to myself.

I got nobody on my side,

And it surely ain't right.

Surely ain't right.

Это танец двух стихий, двух начал, двух ветров... Разных и единых, трепетных и равнодушных... Да, именно так...

Oh, can't anybody see?