И не спрашивайте меня, почему. Если честно, я даже не знаю ответа. Просто мне безумно не хотелось видеть его после того дня, когда я заявила ему, что мы с ним не пара. Нет, я и до сих пор считала, что сказала правду, просто... Просто я по нему скучала.

Я не видела его уже две недели, с момента выписки из больницы. И каждое утро упорно ждала, что он придет. Однако Егор не появлялся в моей квартире и я ничего не слышала о нем. Даже Настя, которая частенько сидела у нас допоздна или оставалась ночевать, не могла мне ничего рассказать о Скае. У меня сложилось такое впечатление, что Егор просто исчез... нет, его даже не существовало, он просто плод моего больного воображения.

За исключением моего добровольного заключения и исчезновения из моей жизни Небесова, все шло своим чередом. Витя занимался в студии с ребятами, встречался с Настей и был безобразно счастлив. Ника ходила в универ, гуляла с Тором и Владом, таскала мне конспекты с лекциями и старательно избегала Беса. Тот, в свою очередь, часто приходил ко мне в гости и веселил свежими комедиями. Ничего не говоря о Скае.

Постоянным гостем в нашем доме стал Миша. Ника и Витя скрипели зубами, но терпели. Я не понимала их антипатии к этому молодому, обаятельному, всегда вежливому парню, который никогда не унывал и заряжал своим оптимизмом всех вокруг. И он тоже никогда не упоминал о Скае.

А потом наступил тот самый ужасный день, когда я поняла, что боюсь танцевать.

В конце моего курса лечения ко мне пришел мой доктор, Антон Васильевич. Он долго говорил со мной о всяких мелочах, прежде чем перейти к самому главному:

– Ань, мне нужно кое о чем тебя предупредить, - мужчина нахмурился и почесал затылок.
– Твоя травма не имеет никого отношения к физиологии. Я понял это сразу же, как осмотрел тебя в твое первое утро в нашей больнице. Дело в том, что когда ты упала - ты сильно ударилась поясницей и головой. Перед тем как отключиться, твой мозг зафиксировал боль в спине, которая могла говорить об опасности для твоего организма, поэтому...
– Антон Васильевич замялся и замолчал.

– Поэтому что?
– подтолкнула его я.
– Что-то серьезное?

– В том то и дело, что нет, - улыбнулся врач.
– Просто твое сознание решило перестраховаться и дать возможность твоим позвонкам восстановиться. Но позвонки абсолютно целы, понимаешь? Проще говоря, травма, лишившая тебя возможности ходить - психологическая и ее нужно решать в голове. Именно поэтому ты так быстро встала на ноги, Анют. Поддержка друзей и родных расслабила тебя и ты позволила себе снять табу на передвижение, пусть и не осознанно.

– Звучит как-то...
– я задумалась, пытаясь найти подходящее слово.
– ... излишне вычурно.

– Вовсе нет, - покачал головой Антон Васильевич.
– Просто тебе нужно поверить в то, что тебе и твоего организму ничего уже не угрожает. Ну, и немного позаниматься, чтобы мышцы снова были в тонусе. И потом ты сможешь вернуться к своей привычной жизни.

После ухода врача я тут же позвонила Вите и узнала, в студии он или нет. Убедившись, что друг до сих пор не покинул свое второе жилище, я быстро собралась, покидав в сумку спортивную одежду и полотенце, и, вызвав такси, поехала в студию. Последние три дня я абсолютно свободно передвигалась по квартире, но мысль поехать на мотоцикле все-таки я отмела в сторону - не стоит рисковать раньше времени. Вот сейчас часок потанцую, удостоверюсь в правоте Антона Васильевича и смогу наконец-то сесть на свою загрустившую Хонду, которая уже полтора месяца не носила в своем 'седле' хозяйку.

Танцы всегда действовали на меня успокаивающе и расслабляюще. Когда я выступала на сцене - я мечтала, когда тренировалась - жила. Только человек, без остатка отдающий себя любимому делу, сможет понять меня и поддержать. Теперь танцы стали для меня спасением: они должны помочь мне вылечиться от 'психологической травмы' и наконец-то забыть об этом *цензура* Егоре.

Глядя в окно такси, я еле слышно выругалась. Мне никогда не были свойственны подобные мысли, но мне действительно не хватало этого эгоистичного засранца, который, к тому же, неплохо целуется. Слишком неплохо.

Подъехав к зданию, где была расположена наша студия, я рассчиталась с таксистом и поднялась наверх. В Зале никого не было, и я поняла, что сейчас все на обеде, в том числе и Витя. Что ж, никто не будет мешать мне позаниматься самостоятельно. Быстренько переодевшись в раздевалке и натянув чешки, я вернулась в зал и подошла к музыкальному центру, возле которого лежала целая гора дисков. С минуту порывшись среди них, я нашла что-то веселое и заводное и, включив центр практически на всю, начала танцевать.

Тело выполняло привычные движения, ноги слушались, руки были там, где надо. Я радостно заулыбалась и, встав лицом к зеркалу, начала привычный танец нашей с Витей разминки.

Мой друг появился в студии не заметно, напугав меня до чертиков громкими аплодисментами. Счастливо смеясь, он крепко обнял меня и, крепко прижав к себе, проворчал:

– Могла бы и подождать, самостоятельная ты наша. Только на поправку пошла же...

– Вить, ну, не сердись, - улыбнулась я, щелкнув друга по носу.
– Мне просто не терпелось почувствовать это снова - эйфорию и счастье, которые мне всегда давали танцы. Хочешь, повторим вместе?