Я не заметила, когда именно парень встал рядом и начал вырисовывать пальцем линии в хаотичном, на первый взгляд, скоплении звезд, которое сразу же обретало смысл. Его голос вплетался в ночь, рассказывал о названиях созвездий. Он дарил зим имя, и просто звезды превращались во что-то большее, что... дарило такое уютное тепло. Кто сказал что их свет холоден? Глупости... Как не может существовать то, что я чувствую на собственной коже?

Они сияли, пульсировали, как маленькие сердца. Живые, маленькие существа, которым никогда не бывает одиноко - ведь их мириады. Не было одиноко и мне, такой же крошечной, как они, в этом огромном мире. Вокруг меня не было мириад людей - только лишь один, но его сияние могло сравниться с алмазным сиянием звезд.

Они смеялись в его глазах, таких бездонных, что можно было утонуть в их теплоте. И я ничего не имела против.

А может, он один из них? Звезда, что спустилась с неба и которой я могу коснуться кончиками пальцев...

Мы попрощались у моей двери. Без слов. Просто встретились взглядами... Он улыбнулся, мои губы дрогнули в ответной улыбке. И мы разошлись: он наверх, а я в комнату.

И хоть я захлопнула дверь, отсекла себя от своей звезды, теплота и волшебство никуда не делось. Оно осталось со мной, в груди, там, где бьется сердце.

Едва голова опустилась на подушку, я крепко уснула. И снились мне мерцающие звезды...

7

Страдаем над проектом по английскому. Почему страдаем? Старательно ищем историю про деву-осень, ну или по-другому - богиню осени. Но что-либо нормальное и маленького размера найти не смогли. Менять что-либо в самом проекте поздно - все уже записано и запомнено лично преподом, а она, как общеизвестно, имеет слишком хорошую память. Приходилось ломать голову.

Злосчастная среда, обведенная у меня на настенном календаре красным кружочком, неумолимо приближалась...

Когда я примерялась к своим волосам, выбирая, с какой стороны начать их рвать от безысходности, Немрин преподнес мне, да и себе тоже, неожиданный сюрприз.

– Я нашел!!!
– орал он во все горло, проносясь ураганом по аудитории.

– Что именно?
– нейтральным тоном спрашиваю, собирая стопочкой тетради и укладывая их в сумку.

Вместо ответа парень, сияя как рождественская елка, накрутил на палец шнур с флешкой. Я внимательно ее рассмотрела, а потом непонимающе перевела взгляд на парня.

– Я нашел сказку про осень, Сонь!
– наконец, объяснил он.

– Да ну?!
– мгновенно оживилась я. Немрин кивнул и еще раз помахал флешкой.

– Здесь все, - он не скрывал довольства. Я схватила драгоценный - теперь - залог нашего зачета, сдернула шнурок и прижала к груди. Меня слишком пугали эти полеты. Новенький отнесся к факту отбирания на удивление спокойно.

– Где раздобыл?
– интересуюсь.

Парень рассмеялся.

– Где раздобыл, там уже нет!
– туманно ответил он и быстро поднялся, закинув рюкзак на одно плечо.
– Пойдем что ли, иначе нас тут на ночь закроют.

Только сейчас я заметила, что кроме нас в кабинете уже, действительно, не было ни души, и поспешила на выход.

Рядом с этим парнем время имеет нехорошую привычку вести себя, как ему, времени, заблагорассудиться. То бежит, как угорелое, то тянется как хромая черепаха...

– Так, сейчас я покажу тебе сказочку...
– бормотал парень, открывая свой ноут - зависть всех пацанов и многих девчонок, разбирающихся в технике. Это мне поведала Ленка, заглянувшая в семьдесят седьмую. А для меня он был просто красненьким. Флешка уютно устроилась в "гнезде", парень, пощелкав грызуном какое-то время, открыл текст и придвинул комп ко мне поближе.

Осень потеряла свои бусы. То есть нет, не так. Очень потеряла свои любимые бусы. Скажете - что здесь такого? А вот. Потеря Осенью любимых бус - событие мирового масштаба. Все это прекрасно знали и с явным беспокойством ожидали развития событий, очень надеясь, что вот именно его они на этот раз обойдут стороной.

Но едва ли кому-то удастся укрыться, потому что Осень потеряла свои бусы, а это трагедия. И виновный должен быть наказан. А виновны, безусловно, все. Совсем. Во всем.

Очень сидит на дереве и плачет. Кто-то делает вид, что не замечает, кто-то, напротив, старается помочь, утешить. Больше всех, наверное, старается Дождь. Он очень любил Осень, и потому беспокоится за нее. Вот сейчас он, кажется, готов расплакаться вместе с ней. Но пока все же сдерживается. Говорит Осени много ласковых, добрых слов, конечно же, обещает, что бусы скоро найдутся, а если нет, то он, Дождь, подарит ей много-много новых, таких, каких она захочет, только вот сейчас не надо плакать, не надо... Но Осень его не слушает. У Осени горе. Впрочем, есть шоколад, которым ее угощают, ей это горе ничуть не мешает. А Дождь пусть себе говорит... все рано, он ничего не понимает!