— Ну да, как же, как же...

— ...могу лишь строить эти... — шаман озадаченно поскреб подбородок, — черт... любимое словечко отца Анри...

— Версии?

— Нет. Ги... гиперболы, вот! Я могу строить гиперболы.

— Ну, их, конечно, тоже можно строить, — придвинувшись поближе к Малышу, прошептал Викки, — равно как и параболы. Но гипотезы выглядят как-то симпатичнее.

— Возможно, эти ваши Ночные Эльфы считают себя наследниками Великой Империи My и в качестве таковых жаждут учинить паломничество к могилам своих далеких предков, — продолжал Ооми. — Или дальних родичей. Может, они просто подвинуты на археологии.

— Это бывает, — согласно кивнул вексиль-шкипер. — Когда ты недавно помянул Гомера, мне сразу вспомнился один свихнутый человек, на которого меня угораздило натолкнуться два года назад. В почтенном уже — по их меркам, разумеется — возрасте бросил процветающее дело и подался в Турцию. Искать Трою! Трою!

— И как, — с интересом спросил шаман, — нашел?

— Что?! Сотню пустых амфор, из которых один слепой древний грек накачивался сюжетами?! Каждому гному известно, что Трои никогда не было! Наши летописи...

Малыш кашлянул. В славящихся своей дотошностью летописях Подгорного Народа действительно отсутствовало упоминание о Трое. Но зато оно присутствовало в эльфийских хрониках вместе с некоторыми не лишенными ехидства комментариями...

— Еще гиперболы будут? — спросил он.

— Ну, — с деланым равнодушием отозвался шаман, — поскольку мне не доводилось слышать, присуща ли Ночным Эльфам такая, вне всякого сомнения, почтенная черта характера, как жадность, то я не могу с уверенностью сказать, нужны ли им те два десятка платиновых саркофагов...

— Платиновых? Ты сказал «платиновых»?!

— Так гласит легенда, — просто сказал Ооми. — И поскольку она заодно весьма подробно и красочно повествует о карах, грозящих тому нечестивцу, который рискнет нарушить вечный покой Владык, сами понимаете, — с желающими проверить ее последнюю дюжину веков дело обстояло туговато.

— Эти Владыки, — Уин без всякого труда представил, как сливаются в сплошной треск щелчки счетной машинки в голове у вексиль-шкипера, — какого роста они были?

— Два ярда... а может, и все пять.

— Пять ярдов, — ошеломленно пробормотал Викки. — Создатель Ауле... даже если толщина стенок не больше дюйма... это ж мировой рынок платины можно обрушить!

— Хорошие гробики, не так ли? — усмехнулся шаман. — А что уж говорить об их содержимом,,.

— Йеть, — пренебрежительно махнул рукой вексиль-шкипер. — Кому интересна груда давно истлевших костей?

— Никому...

— Вот и я о том же.

— ...кроме, — задумчиво добавил Ооми, — разве что тех, кто умеет делать эту груду костей разговорчивыми костями.

Со стороны Пит, должно быть, смотрелся сейчас весьма потешно — гном в парадном мундире, с отвисшей челюстью и бледный, как хорошая бумага. Но смеяться Малышу не хотелось. Категорически.

— Найт... найтмор... найтморлендцы, — выговорить человеческое именование обитателей Империи Ночных Эльфов вексиль-шкиперу удалось лишь с третьей попытки, — могут.

— Или, по крайней мере, думают, что могут, — озабоченно сказал Уин. — Владыки Лемурии... пусть я знаю о них не так уж и много... из них должны были получиться очень опасные покойники.

— Возвращаемся на корабль! — Отдав этот приказ, Викки первым же и начал выполнять его, причем столь резво, что Уину, решившему все-таки потратить пару секунд на прощание с Ооми, пришлось нагонять его бегом. — Игры кончились! — широкая ладонь вексиль-шкипера со свистом рубила воздух в такт роняемым фразам. — Как только поднимемся на борт — связь! Я снимаю «Сына Локи» с позиции. Мы пойдем к этому...

— Нан-Мадолу.

— Неважно! Мы покажем им! Ждать больше нечего! Они напали первые!

— Мы не знаем этого точно, — возразил Малыш.

Сказать, что Викки остановился, значило бы сильно преуменьшить произведенное вексиль-шкипером действие. Картина «Атакующий носорог сослепу врезается в гранитную скалу» могла бы, пожалуй, передать часть оттенков этой сцены, но лишь часть.

— Какие. Тебе. Еще. Нужны. Доказательства, — ледяным тоном проговорил он.

— Да хоть какие-нибудь! — с жаром воскликнул Уин. — Викки, опомнись... мы же по-прежнему ни-че-го не знаем о том, что случилось в ту ночь с «Сыном Гимли»! А ты хочешь развязать войну... да, войну между Гавайями и Найтморлендом!