– Шею свело…

– Вы что-то сказали, Валлентайн?

– Шею мне свело, мистер Белоу, – хрипло прошептал Тимоти. – Воротник… не привычен я… очень тугой и высокий.

– Сразу видно, что вы не служили в британской пехоте, Валлентайн, – заметил я. – По сравнению с четырьмя дюймами «ошейника» этот воротник нежнее лепестков розы.

Мальчишка, потупившись, что-то пробормотал…

– Громче! – потребовал я.

И тогда он вскинул голову и посмотрел мне в глаза. Отчаянно. Зло. Уже не просто мальчишка – передо мной, яростно стиснув кулаки, сидел разъяренный великан.

Конечно же, я не испугался. С чего? Реши он броситься на меня – и умер бы три раза, еще не начав замахиваться. Он это знал, и я знал… а еще я отчетливо понимал, что совсем маленький шажок удерживает юного великана от безнадежной попытки!

– Во всей чертовой британской армии, – четко проговаривая каждый звук, произнес Тимоти, – не найдется «ошейника» подходящего для меня размера, мистер Белоу!

Он смотрел на меня, а я – на него… долго. Хотя на самом деле прошло не больше минуты. И не меньше. Потом я откинулся на спинку сиденья и нарочито медленно хлопнул в ладони. Три раза.

– Браво! Отлично, Валлентайн!

В первый момент он попросту не сообразил, ярость еще туманила голову, и я решил объяснить, чему именно аплодирую.

– Вы научились выдерживать взгляд темного эльфа. Поздравляю.

– А-а… – Тимоти моргнул, тряхнул головой. – Точно. Ну и ну.

– Страшно было?

– Не-е. То есть, – смущенно улыбнулся он, – нет, мистер Белоу, страшно не было. Вот разозлился я не на шутку – это да.

– В таком случае поздравляю с двойной победой, – серьезно произнес я. – Над страхом – и над яростью.

– Победа… – повторил Валлентайн. – Шутите небось. Над кем победа-то?

– Отнюдь, – возразил я. – Это и в самом деле два важных шага на очень важном пути. Две победы в битве за себя, чтобы стать кем должно стать!

– И кем же мне должно, а? Темным эльфом, что ли? Теперь настала моя очередь улыбаться.

– Темным эльфом. Или светлым. Или великаном. Или человеком. А также гномом, троллем, хоббитом, нужное подчеркнуть, требуемое вписать.

– Это как?

– Очень просто. Стать надо в первую очередь самим собой. А потом… потом достаточно будет лишь захотеть. Ибо не важно, кем ты рожден, важно, кем ты стал, кем ты живешь.

– И что тогда? – Мальчишка еще не понимал, и это было естественно… и совершенно не важно, потому что Тимоти Валлентайн уже ступил на свой путь, и я без всякого гадания твердо знал, что этот паренек с него уже не свернет. – Скажете, коль тролль пожелает стать эльфом, разом в росте усохнет, посветлеет и уши заострятся?

– А речь обретет величественную плавность, – кивнул я. – Шучу. Сейчас – шучу. Хотя в прошлые эпохи магия смены расы была… скажем так, была куда доступнее, чем в нынешние времена. Но это не суть важно. Суть же в том, что настоящее, подлинное значение имеет внутренний мир, а не внешняя оболочка. Я знал не так уж мало эльфов, выглядевших людьми… их черты были лишены изящества, их гортань плохо справлялась с квенья, и жизнь их была короче полета мотылька, но все же они были настоящими эльфами! А еще, Валлентайн, я часто видел существ, обликом похожих на эльфов, но в реальности это были… увы, это были даже не гоблины – это были обычные свиньи! Блаженно хрюкающие в грязной луже – и пусть лужа на первый взгляд кажется прекрасным дворцом из розового мрамора… что с того? Она все равно остается лужей, а в луже можно найти только свиней… или кого похуже.

Розовый мрамор, закатный камень. Сейчас небо над городом – узкий ломоть меж каменных громад – было похоже на тот дворец, ярко пылающий у основания, нежно алеющий облаками-балкончиками и утончающийся вверх игольными черточками шпилей. Он был прекрасен, без всяких и всяческих почти, и неистово хотелось поверить, что это так и есть! Что златовласая принцесса, с застенчивой улыбкой протягивающая тебе крохотную чашку, – действительно принцесса… а не подкрашенная дешевой магией глупая и столь же дешевая бл… свинья!

Мне так хотелось поверить в сказку, но в жизни темного эльфа места для сказки не бывает!

– Запомни это, Валлентайн, – тихо сказал я. – Пригодится.

– Я… запомню, – пообещал он. – Я… мистер Белоу, сейчас я, наверное, много чего не понял. Но я запомнил – а времени на подумать у меня будет много.

– Молодец, – похвалил я. – А теперь… иди позови сюда Иоахима, сам же ложись спать. И не возражай! – быстро добавил я, видя, что как раз именно это Тимоти собрался начать. – Главное представление ты не пропустишь, даю слово темного эльфа.

Наверное, в любой другой момент даже этот желторотый мальчуган при таких словах рассмеялся бы мне в лицо. Слово темного эльфа, вдумайтесь только! Но сейчас у бедняги-великана в голове бурлила такая каша, что, услышав их, он вполне серьезно кивнул, а затем встал и направился к двери в дальнем от нас конце вагона.

– Ты не пропустишь главное представление, – глядя ему вослед, тихо повторил я. – Ты его непременно увидишь, очень веселое и красочное – во сне. И уж я позабочусь, чтобы сон этот был максимально крепкий.