И протягивает мне пистолет рукояткой вперед.

Я взял, глянул — патрон в стволе, боевой взвод… фыркнул, перещелкнул на предохранительный и в карман спрятал.

— Филей данке, — говорю. — Вещь и в самом деле хорошая, нужная. Если б затерялась, жалко было бы.

— Мастер Киан! — порывисто вскакивает Дара. — Я… что происходит?

— А ничегошеньки уже и не происходит. — Киан голову наклонил, прислушался к чему-то. — Наверно. Разве что нескольких квекинговых последышей кончить осталось.

— Ну а происходило что? — вкрадчиво так осведомляюсь я.

— А тоже ничего такого, чтобы совсем уж особенного, — пожимает плечами Мастер Киан. — Сошелся один граф с посланцем Тьмы… и придумали они план: собрать в графских владениях лучших развлекателей… на турнир, к примеру. Собрать — и подсадить каждому из них одну маленькую, но очень мерзкую тварь, от которой человек собой быть перестает. Там, в подвале, лаборатория… нет, наше высочество, — резко произносит он, — даже и думать забудьте. Не для ваших юных глаз та картина.

— Мне нужно видеть…

— Ничего тебе не нужно, — говорю. — Раз Мастер сказал. Успеешь еще насмотреться… вдосталь и даже больше.

— Вот я и говорю, — задумчиво продолжает Киан. — План они придумали. Развлекатели много где ходят, им и во дворцы путь открыт, и в хижины лесные. Если их глазами смотреть, их ушами слушать, столько интересных вещей узнать можно.

А главное, — с ухмылкой добавляет Мастер, — они ведь, фигляры жалкие, с виду самые беззащитные. Оружия не носят, магия у них простенькая, годна лишь детишек забавлять. Никакого риска.

— Да уж, — глядя на стражника, говорю я. — Ни оружия, ни риска.

— Путь наш таков, — отзывается старый развлекатель, — что мечи на нем лишь помеха. А у вас, — неожиданно резко произносит он, — свой Путь, который вы едва начали. Он вас ждет, а здесь вам больше делать нечего!

— Мастер…

Договорить принцессе не вышло — я ее за руку из камеры выволок. Притиснул к стене коридорной, встряхнул легонько.

— Ау, — говорю, — ваше высочество, Дарсолана. Тебе что, никто никогда про намеки не объяснял? И про то, что есть намеки, которые с полуслова понимать и выполнять нужно?

— Сергей, я…

— Ты, — перебиваю ее, — сейчас пойдешь, нет, побежишь следом за мной. Очень быстро. Ферштейн?

Из города мы выскочили минут через двадцать — и коней нахлестывать я перестал, лишь когда он за холмом скрылся.

А кубок — тот самый — Дара в сене только вечером нашла.

Расслышал я Дару хорошо, но легче от этого не было.

— Точно?

— Не веришь, можешь сам спросить, — устало-безразлично говорит принцесса. — А еще лучше, протри глаза и посмотри сам: видишь ли ты в этом селении хоть что-то напоминающее трактир?

— Ну, может, он того, — неуверенно возражаю я, — хорошо замаскировался.

Это я от досады ляпнул. После двух недель наших деревенских гастролей трактир — если он в данном населенном пункте имелся — я уже выделял с первого взгляда.

И потому-то мог с уверенностью процентов так в девяносто восемь сказать: нет в поселке Пастушья Нора ничего даже отдаленно на трактир похожего.

Все остальные приметы ложились, как патроны в обойму. Крохотный поселок на самом краю Великого Леса. Три дюжины домов… три дюжины и еще два, если уж к мелочам придираться. Все в точности, как Ариниус и сказал.

За исключением самого трактира.

Самого…

— Слушай, — говорю, — а про самого человечка этого, Щавеля Укропыча, то есть Укропа Косика, ты спрашивала?

— Сергей, я не настолько глупа, как иногда выгляжу. Конечно же, спрашивала. Никто никогда не слышал о человеке с таким именем. Надеюсь, ты не станешь предполагать, что и он замаскировался?

— Нет, — вздыхаю я, — не стану.

— Я рада, — без тени улыбки произносит принцесса. — А по поводу наших дальнейших действий у тебя какие-нибудь идеи есть? Что мы будем делать?

— Что делать, что делать? — бормочу. — Сухари сушить… наверное.

— Не поняла. Зачем нам сухари?

— Не обращай внимания.

Дара на меня покосилась настороженно так, но промолчала. А ведь я уверен был, что в ответ тоже… местное идиоматическое выражение услышу.

Забавно, думаю, две недели уже бок о бок мы с принцессой по ее собственному королевству отколесили — и все равно угадать, что она в следующий миг скажет или сделает, получается у меня так же хорошо, как и в первый день. То есть очень плохо, практически никогда.