Из этого я сделала вывод, что племянник-то он племянник, но внучатый. Оно и понятно - для родного уж слишком молод.

– Послушайте, Аркадий, - начала я, - а вы уверены, что эти ужасные люди не вернутся сюда с гранатометом? Потом ведь на ремонт тратиться…

Аркаша беззаботно усмехнулся.

– На все сто! Эти тараканы, небось, уже к Ветлужской чешут, под полтораста кэмэ. Очень я им не понравился. Вот, нашел!
– облегченно вздохнув, он вынул из коробки упаковку димедрола.
– Две таблеточки в самый раз будут… Сейчас в водичке растворим, дадим попить. К вечеру проснется как огурчик.

Не скажу что легко, но все-таки нам удалось напоить пребывающего в отключке босса.

– Пойдемте-ка на воздух, Ольга Николаевна, - предложил Аркаша. Кислородом подышим, поговорим…

Что интересно, я так и не успела ему представиться. Занятный у бабы Вали племянник.

11. По обрыву да над пропастью…

Шандарахни опять с неба розовой ветвистой молнией, я бы ничуть не удивилась. Закономерная точка во всей этой истории. Особенно если сия точка геометрически совпадет с удирающим из Варнавина джипом. Ну вот такая я мстительная.

Сияло солнышко, голубело высокое небо. Молнии не случилось. Как, впрочем, и точки. Вместо нее нарисовалась интересная запятая.

– Ольга Николаевна, - наклонясь ко мне, тихонько сказал Аркаша, давайте сразу уж, чтобы без непоняток. Вот, взгляните.

Характерная книжечка. Раньше такие были красными, теперь слегка забурели. Из книжечки строго взирал на меня Аркаша и значился там Аркадием Андреевичем Котовым, капитаном ФСБ.

Ну чем не молния? Правда, невидимая и бьющая исключительно по моим исстрадавшимся мозгам.

– Занятно, - только и сказала я.
– А Валентина Геннадьевна в каком звании? Да майора-то хоть доросла?

Капитан Котов взглянул на меня с уважением.

– Для женщины, которую только что пытали, вы держитесь изумительно. Нет, тетя Валя ни сном, ни духом. И впрямь, возникло редчайшее совпадение. Она действительно тетя моего отца. Я раньше сюда на каникулы ездил. Да и сейчас иногда выбираюсь.

– Что, чисто случайно решили проведать старушку?
– общаясь с ним, мне приходилось задирать голову, и это раздражало.

– Ну, Ольга Николаевна, - он мило улыбнулся, - двух таких случайностей подряд не бывает… Знаете что, давайте немножко пройдемся, поговорим. Юрий Михайлович все равно будет спать до вечера, мы ему сейчас не нужны. В дом никто не сунется, бояться нечего. А вот нам с вами нужно как-то отдышаться, успокоиться. События такие, что по нервам бьют почище кувалды. Ну вы же все равно сейчас макароны варить неспособны, правда?

– А если вернется Олег?
– засомневалась я.

– Вряд ли, - махнул рукой Аркаша, которого язык не поворачивался называть товарищем капитаном.
– Носится с пацанами, это надолго. А если и придет - ну что он увидит? Дядя Юра спит, так он последнее время этим профессионально занимается. Тетя Оля мало ли куда может уйти - ну хотя бы на почту, звонить. Мобильник-то не действует. В доме я прибрал следы… осколки там, веревки… Разве что отсутствие вазы углядит. Но вряд ли.

– Ну ладно, товарищ капитан, - улыбнулась я светски, - куда отконвоируете старушку?

Аркаша на мгновение задумался.

– Вы еще не были на берегу? На пляж ходить незачем, прогуляемся по верху. Удивительный вид. Художники нередко приезжают, этюды пишут. Короче, вам это надо увидеть. Ветлуга в солнечный день… рощицы… вдали блестит вода. И совсем далеко - сосны на том берегу.

Можно было подумать, путевку в санаторий навязывает.

Пока шли по улице, болтали о пустяках. Никому не хотелось начинать первым. Да и народу всякого крутилось немало. Многие с Аркашей здоровались. К моему громадному изумлению, встретилась по пути вредная баба с почты - и дружелюбно мне кивнула. Ну, дела… Неужели я все же посеяла в ней некое гуманистическое зерно, и то за три дня взошло?

Улица плавно перетекла в площадь, там развернулся стихийный рыночек. Дальше начинался парк, туда мы и свернули. За деревьями проглядывало необъятное пространство.

Так мы вышли к самому обрыву.

Вид и в самом деле открывался изумительный. Как бы и впрямь не устроили здесь российскую Швейцарию с кемпингами, фуникулерами и кафешками. Загадят последнее.

Поначалу и здесь встречался народ - кто спускался к пляжу, кто, накупавшийся, поднимался в гору. Но Аркаша свернул вправо, на узенькую, змеившуюся вдоль тропиночку, по обеим сторонам заросшую дикой малиной и шиповником.

– Вот здесь можно и поговорить, - нарушил он молчание.

– Можно, - кивнула я.
– И что же вы собираетесь мне сообщить?

Аркаша поправил волосы. Хотя что там поправлять - прическа современная, короткая.

– Во-первых, - начал он, - мы, то есть наша служба, в курсе практически всего, что связано с вашей Сетью. Действительно, гениальное изобретение. Юрий Михайлович, не побоюсь этого штампа, исполин духа…

– Отец русской демократии, - в тон ему отозвалась я.
– У вас что же, стукач все это время был среди наших? Имя, конечно, не назовете?