Он знал, что Ленин уехал в Берн, где находились все посольства, знал, что группа эмигрантов уже деятельно готовится к отъезду в Россию.

Мартов внес предложение ехать не через Англию и Францию, которые чинили препятствия для возвращения на родину противников войны, пораженцев, а ехать через Германию. Ленин горячо поддержал смелый план Мартова и сказал: «Немцы будут архидураками, если не пропустят в Россию тех, кто выступает против войны. Я уверен, они охотно пойдут на это».

Лева вместе с братом был в числе тех, кто 9 апреля провожал в Цюрих поезд, которым выехало около сорока эмигрантов во главе с Лениным. На вокзале пришлось долго ждать, пока к поезду, идущему к германской границе, прицепят специальный вагон «микст».

Каждый пассажир этого вагона дал подписку в том, что будет подчиняться всем распоряжениям руководителя поездки Фрица Платтена, что ответственность за эту поездку каждый берет на себя и что ему сообщена напечатанная в «Пти Паризьен» заметка. В ней говорится, что русское Временное правительство угрожает предать суду за государственную измену эмигрантов, которые возвратятся через Германию.

Старший брат не был знаком с секретарем социал–демократической партии Швейцарии Фрицем Платтеном, но знал, что тот женат на русской, участвовал в революции 1905 года в Риге, сидел в русской тюрьме, был освобожден царским правительством под залог, а сейчас согласился выполнить партийное поручение и стать руководителем поездки. Братья Маневичи знали, что Платтен — единственный швейцарский делегат, который примкнул на Циммервальдской конференции к левому крылу и разделял взгляды Ленина.

Скоро эмигрантам в Цюрихе стало известно, что на пограничной станции Тайнген все пассажиры вагона «микст» прошли досмотр в швейцарской таможне, пересекли границу и так же благополучно прошли проверку на первой немецкой станции Готтмадинген.

Лева продолжал готовиться к экзаменам и жил при коллеже с соучениками из других кантонов.

Теперь он каждый день просматривал газеты на трех языках, искал сообщения о приезде Ленина в Россию.

Братья Маневичи надеялись, что им удастся уехать со второй группой эмигрантов. Отправится целый поезд, его будет сопровождать член правления Швейцарской социал–демократической партии Ганс Фогель. Германские власти без существенных изменений одобрили уже выработанный в апреле Фрицем Платтеном проект договора:

«1. Я, Ганс Фогель, гражданин нейтрального государства, провожу через Германию, за полной моей ответственностью и личной гарантией во всякое время, вагоны с политическими эмигрантами и легальными, желающими ехать в Россию.

Разрешение на проезд дается на основе обмена едущих на германских и австрийских гражданских пленных и интернированных в России.

Едущие обязуются апеллировать к общественному мнению в России и в особенности к рабочему классу, чтобы постулат этот был осуществлен.

2. С германскими властями сносится исключительно Фогель, без разрешения которого ни одно лицо не имеет права входить в вагоны, которые все время будут закрыты.

3. В вагоны будут допущены лица, независимо от их политических взглядов или их отношения к вопросам войны и мира; германские власти никакого контроля не производят.

4. Фогель покупает для едущих билеты по нормальному тарифу.

5. Никто не может быть высажен из вагона и никто не имеет права покинуть его по собственной инициативе. Без технической необходимости поездка не должна быть прерываема.

6. Время отъезда от швейцарской границы до шведской и технические детали будут установлены.

Берн — Цюрих, 30 апреля 1917 г.»

Этим поездом 12 мая уезжала группа в 257 человек. Накануне отъезда цюрихские социал–демократы устроили в зале «Эйнтрахт» прощальный митинг. Выступил и Платтен, который вернулся из путешествия в Россию, и Отто Ланг, который будет проводником следующего эшелона.

Специальный поезд провожала вся колония и несколько сот швейцарских товарищей. Вагоны украсили цветами, поезд отошел от станции Цюрих под звуки «Интернационала».

Братьев Маневичей среди пассажиров не было. Их перевели в третью, более позднюю группу, и это решение совпало с их личными планами, потому что старший брат должен был закончить работу в клинике, а младшему предстояли экзамены, без которых ему не выдадут диплома.

Немало провожающих собралось и 20 июня, когда третья группа — еще 206 эмигрантов — покидала Цюрих. На этот раз в числе пассажиров были и братья Маневичи — старший с дипломом врача, младший с дипломом об окончании политехнического коллежа.

На следующее утро, после ночевки в Шафгаузене, эмигранты покинули Швейцарию, проехали всю Германию с юга на север, а утром в воскресенье 24 июня благополучно прибыли в Стокгольм…

Этьен давно не помнит, сколько пересадок пришлось тогда сделать ему и брату, прежде чем они добрались домой, в Чаусы. Но помнит, что дорога была длинная и трудная.

109

Прошли времена, когда Апостол Пьетро покупал для Чинкванто Чинкве что–нибудь из провизии на свои деньги в долг. Неожиданно для себя Чинкванто Чинкве стал одним из самых богатых людей на Санто–Стефано, так как, еще до перевода от Анки, получил 2450 лир в погашение старого долга братьев Плазетти; эта сумма была переслана стараниями Джаннины.