— Ха! Не могу больше, совсем разориться можно! — кричал он Зайцеву и снова торопился к кассе.

Начался пятый заезд.

«Под номером шесть на Сувенире вместо заболевшего Гаджиева жокей Рыбаков…» — объявили по радио.

На трибунах произошло небольшое замешательство.

— Ха! Гаджиев потерял верный приз!

Зайцев достал кошелек, вынул три красные бумажки и, зажав их в кулак, пошел к ближайшей кассе. «Неужели на все брать будет?» — усомнился Игорь.

Зайцев протянул в окошко все деньги:

— Тройную ленточку от Кредита.

Кредит шел под номером восемь.

Снова перед трибунами проехали жокеи в разноцветных блестящих костюмах. Если бы их костюмы не были грязноватыми, а лица угрюмыми и напряженными, можно было бы подумать, что жокеи сошли с картинки из детской книжки. Вслед за жокеями в старинном экипаже с откидным верхом поехал через поле человек с флажком.

Замолкла музыка, игравшая между заездами меланхоличные вальсы. В дальнем конце поля кучка лошадей рванулась вперед. Зайцев впился глазами в цветные фигурки.

Жокеи прошли поворот и приблизились к трибуне. Игроки как будто повырастали. Толстяк вскочил на скамью и чуть не вывалился из ложи.

— Сувенир! Сувенир! — шевелил он губами, как шаман, вызывающий духов.

Но именно тут, у всех на глазах, вперед вырвался жеребец с цифрой восемь. Он проплыл мимо, почти не касаясь ногами земли. Старик позеленел. Зато Зайцев прыгал и орал:

— Кредит! Кредит!

В начале второго круга стало ясно, что скачка идет только между двумя лошадьми — Кредитом и Сувениром. Жокей на Кредите был одет в зеленую куртку, Рыбаков — в фиолетовую. На дальней прямой их можно было различить по цвету. Видно было, что «зеленый» идет впереди. Хотя разрыв оставался незначительным.

— Гаджиева нет! Гаджиева нет. Что этот Рыбаков? Ха! — бубнил под нос убитый толстяк. Он слез со скамьи и присел, закрыв глаза волосатыми пальцами.

Но вот Сувенир красиво взял поворот и пошел корпус к корпусу с Кредитом. Ипподром завыл. Лошади поравнялись во второй раз с трибуной, мелькнули мимо нее и прошли финиш почти рядом. Кто оказался впереди, разобрать было невозможно. Кредит! Нет, Сувенир! Наконец на вышке, где выставляли результаты, появился человек с фанерной табличкой. Он установил на табло слово «Сувенир».

Мазин посмотрел на Зайцева. Тот вытер пот со лба, хотя было довольно прохладно. Потом вытащил из кармана пригоршю плотных желтых и голубых бумажек, метнул ее по ветру. Билеты полетели, как маленькие листовки.

— Ха! Что я говорил! — заорал толстяк торжествующе. — Понимать надо. Послушай, голубчик, возьми мне три билета на седьмой заезд.

— Сами возьмите, с вашим брюхом больше двигаться надо, — сказал Зайцев зло и двинулся по проходу к воротам.

Мазин почувствовал, что проголодался, и пошел съесть шашлык. Достав бумажник, он стал было к прилавку, провожая взглядом тощую фигуру Зайцева, когда тот вдруг резко повернул к одному из столиков под деревом, у выхода.

За столиком сидел человек в поношенном пиджаке и пил пиво. На бумажке перед ним лежал шашлык. Заметив Зайцева, сидевший сразу поднялся, и Мазин увидел его лицо, то самое, ничего не выражающее лицо. И теперь оно было уныло–отсутствующим, хотя встреча с бухгалтером, кажется, взволновала этого человека. Во всяком случае, оглянувшись по сторонам, он сказал:

— Постой, постой. Давай выйдем.

Игорь двинулся следом, стараясь уловить обрывки фраз.

— …Не было уговора… Ахмет ногу вывихнул за полчаса до заезда. А этот — шкура, нельзя с ним… — говорил человек.

Они вышли за ворота. Там Зайцев свернул в сторону, бросил на прощание громко:

— Не верю я тебе.

Собеседник его пожал плечами и, пройдя пару шагов, уселся прямо на траву, положил на колени шашлык в бумажной тарелочке, который захватил с собой, и принялся есть, стаскивая с палочки один кусочек мяса за другим. Зайцев же подошел к такси, стоявшему рядом с синей частной машиной:

— Свободен?

Таксист посмотрел вяло, раздумывая, везти или отказать, но приоткрылась дверца синей «Волги», и женщина, сидевшая на водительском месте, спросила:

— Может, со мной поедешь?

Зайцев растерялся:

— Что ты здесь делаешь?

— Деньги зарабатываю, — засмеялась женщина и тряхнула короткими черными волосами. — Если серьезно, тебя жду.

— Зачем шпионишь? — зло сказал он.

Женщина не обиделась:

— Шпионы тайно подсматривают, а я стою. жду. Продулся, конечно?

— Я сегодня в выигрыше.

Мазин удивился: ведь Зайцев проиграл все деньги у него на глазах.

— Меня это не радует, — ответила женщина. — Ты говорил, что перестанешь играть.