– Почему?

Я пожала плечами.

– Мне сказали, что у тебя болели руки,- прошепелявил Рик.

Я снова пожала плечами.

– Завтра будет Совет, где объявят нового Мастера. Я хочу, заявить, что ты принадлежишь мне. Как ты на это смотришь?

Я удивилась. Вампир спрашивает у меня мнения?

– Послушай, Рик, я ведь товар, за который выложили неприлично кругленькую сумму.

Глаза вампира полыхнули. Но на этот раз я действительно испугалась. Всё его лицо перекосило от злобы.

– Ты ещё клыки покажи,- огрызнулась я. А потом зажала рот рукой. Рик отвернулся от меня и подошёл к окну. Да что же это такое? Что со мной? Я встала с кровати и подошла к сникшему вампиру. Глаза потухли, уголки губ опустились.- Рик, прости, пожалуйста. Я не хотела.

Как же мне хотелось, чтобы он меня обнял, но он лишь снисходительно посмотрел на меня сверху вниз, а потом снова в окно. Что он там увидел, я не поняла, потому что шторы были задёрнуты.

– Прости, пожалуйста, я просто испугалась. Я не хотела тебя обидеть,- прошептала я, уткнувшись носом в его грудь. Его руки легли мне на плечи и легонько сжали, отстраняя от себя.

– Ты не ответила на мой вопрос,- холодно произнёс вампир, подходя к двери.

– Я буду счастлива, если ты так поступишь.

– Хорошо, значит, на Совете я скажу, что ты моя.

Мне стало зябко от его слов. Я смотрела на дверь, за которой скрылся Рик, и мне было плохо. Плохо без него. Ну почему? Почему я сдержала свой дурацкий язык? Зачем было напоминать ему про вчерашнее? От боли разрываемой грудь, я упала на кровать и зарыдала. Я знала, что у вампиров чуткий слух, но мне было наплевать.

В комнату, постучавшись, вошла Нелли. Я почувствовала, как она присела рядом. А затем стала гладить меня по голове.

– Не так уж и плохо принадлежать кому то,- начала успокаивать девушка.- Зато есть шансы, что Марсель от тебя отвяжется.

Сквозь слёзы я сдавленно рассмеялась. Посмотрев на Нелли сквозь слёзы застилающие глаза, я объяснила:

– Нелли, милая, я уже давно не принадлежу себе. Рик... Он лучший из хозяинов, который у меня был.

– Тогда почему ты плачешь?- шёпотом спросила девушка. Она непонимающе осмотрела меня с ног до головы.

– Я его обидела, напомнив про клыки. Он теперь не захочет со мной разговаривать,- снова разрыдалась я. Я не слышала, как уходила девушка и как снова пришла.

– Вот, почитай, тебе станет легче.

Я села и вытерла подолом сорочки лицо. Нелли держала в руках сборник стихов Анны Ахматовой. Я взяла его, а девушка ушла. Открыв первую попавшуюся страницу, я прочла:

'Сердце к сердцу не приковано,

Если хочешь - уходи.

Много счастья уготовано,

Тем, кто волен на пути.

Я, не плачу, я не жалуюсь,

Мне счастливой не бывать.

Не целуй меня усталую,-

Смерть придёт поцеловать'.

Дальше читать я не стала. Я зло швырнула томик стихов, он со стуком ударился об стену, а я завалилась на кровать, спрятавшись под одеяло. Плакать больше не хотелось. Я испытывала, какую-то апатию. В спальню кто-то вошёл. Кровать снова прогнулась.

Чёрт. Это стихотворение слишком подходило под описание моей жизни. Удержать Рика я не смогу, он всё равно уйдёт. Люди, счастливы, когда у них есть право выбора. И я действительно устала. Устала так жить. Устала бороться. В конечном счёте, Марсель всё равно меня получит. Так зачем трепыхаться? Потом будет только хуже.

Сколько мне лет? Правильно девятнадцать. А чувствую, что семьдесят.

– Какое сегодня число?- спросила я у молчаливого посетителя.

– Пятнадцатое.

Хм, странно. Амос зашёл в гости. Почему тогда молчал?

– А сколько времени?

– Три часа дня.

Надо запомнить, что пятнадцатого числа в три часа дня, я сдалась.

– Послушай, Рик. М-м-м... Он хороший человек.

Я промолчала. Он не человек, он вампир, но лучше людей.

– Если он объявит тебя своей, Марсель не сможет на тебя претендовать. И по нашим законам нельзя покупать людей, нельзя из них делать рабов.

Раб? Да, это слово подходило ко мне во всех смыслах.

– Совет потребует твоего присутствия, но мы можем сделать пару фотографий и сказать, что ты болеешь. У нас тогда появиться несколько недель. Лора? Ты меня слышишь?

– Делайте что хотите. Надо сфотографироваться? Хорошо.- Я высунула нос из-под одеяла. На тумбочке стояла куча лекарств. Амос вышел, а потом вернулся с фотоаппаратом. Он сделал три фотографии, а потом снова ушёл. Но пришла Нелли с подносом в руках. Есть мне не хотелось.