«Стоп, почему налегке? – удивленно подумал я. – Разве мы только до Большого Острова и обратно? По мне, забираться так далеко в глубь трясин и возвращаться с пустыми руками – глупость перворазрядная. И жадность тут ни при чем – просто, раз уж мы все равно там будем, чего б не набить рюкзак? Золото золотом, но пяток серебрушек тоже кошель не тянут.

– Или понадеемся, что Большой Остров нас добычей порадует? Оно, конечно, было бы неплохо, но как подумаю, сколько народу его до нас вдоль и поперек истоптало…

«Можно подумать, Лосиное Убежище до нас никто не топтал или, к примеру, Осьминожью Заводь – до Горелого с его командой. И все тоже отмахивались – ну чего, мол, копаться в этой райбольнице, если ее чуть ли не в первый послевоенный сверху донизу подмели. Думали-гадали, пока один парнишка в подвале на заваленные шкафы не наткнулся, а в них не какие-то там двадцать раз просроченные таблетки лежали: шприцы, пилы хирургические… ну и тому подобный медицинский инструментарий, который в наши дни дороже золота по весу выходит».

– Опять-таки, – задумчиво продолжил Айсман, – если выпадет с клановцами пересечься, запас артиллерии, хотя б и карманной, может очень даже пригодиться. Сам ведь понимаешь, Сашка, – на подопечных наших рассчитывать бесполезно. Ну, почти бесполезно. Кем бы они там у себя, на Востоке, ни были, на болотах эта парочка будет хуже младенцев – из-за самомнения. Я уже сейчас как представлю, сколько раз их придется из каждой паршивой лужи за шиворот вытаскивать, так руки заранее деревенеют.

Я не говорил, что Шемяка у нас оптимист? Так вот – он большой оптимист! Местами даже до утописта докатывается. Но – быстро выныривает, этого качества у него тоже не отнять.

По-хорошему, разумеется, стороннему человеку на болотах делать нечего. Стороннему – в смысле не нюхавшему толком здешнюю трясину и не подозревающему, какой стороной местные обитатели предпочтут намазывать его на свои любимые желудевые сухарики. «По-хорошему, – размышлял Айсман, – мне стоило бы устроить этой парочке недельный марш-бросок по краю болот. Всерьез опасных тварей в разгар лета встретить там можно лишь при особом неблаговолении тетки Фортуны, а болотники… болотников бояться – в рейд не ходить. Если эта парочка даже с ними совладать не сумеет, то им в принципе не стоило из-под маменькиной юбки вылезать! Днем погонять, а вечером, у костерка, порассказывать отборные баечки, которыми молодой следопытский фольклор уже оброс в немереных количествах. Про кости-загадайки, Серого Горожанина, крапчатого ежа, петуха Рябу…

Но это, повторимся, если по-хорошему. А когда кое-кто ну очень торопится – на тот свет или, к примеру, на Большой Остров… что ж, наше дело предупредить. Если же предупрежденный продолжает упорствовать в намерении оставаться самому себе злобным Буратино – трясина большая, она готова принять всех, без скидок и различий на возраст и пол».

Пока, впрочем, они еще шли по твердой земле. Огибая, а чаще шлепая напрямик через большие лужи, плавно переходящие в мелкие озера. И вокруг пока еще росли нормальные деревья, а не чахлые болотные уродцы. Дубы, клены, лиственницы… кувшинки с лилиями…

Он скорее почувствовал, чем услышал: плеск за его спиной на миг сбился с ритма. И обернулся – как раз вовремя, чтобы увидеть Анну, преспокойно закрепляющую над правым ухом огромный снежно-белый цветок… … и сразу ставшую похожей на принцессу из полузабытой детской сказки.

Поймав его взгляд, девушка надменно вскинула голову.

– Что-то не так?

– Кажется, – медленно процедил Шемяка, – я говорил, чтобы вы не дотрагивались ни до чего… пока я не разрешу вам!

– И чем же так страшен этот цветок? Он ядовит, словно тысяча кобр?

– Вовсе нет, – мягко пояснил Айсман и, выдержав паузу, добавил: – Ядовиты водяные змеи, которыми эти, с позволения сказать, водоемы кишмя кишат.

– Змеи?!

Несколько секунд Шемяка опасался, что девушка сейчас закатит глаза и неторопливо завалится прямо в «кишащую» змеями воду. После чего ее придется спасать уже всерьез.

– Какая мерзость! – с чувством произнесла Анна. – Терпеть не могу холодных скользких тварей. Только подумаю – и сразу передергивать начинает.

– Здесь нет змей.

Мнение Шемяки о скуластом уже с утра было изрядно подорвано, ибо следопыт считал, что «банку» на автомат вешают лишь очень круглые олухи, неспособные даже к элементарному самоконтролю в бою. Да, в эту консерву можно набить семьдесят пять патронов, в два с половиной раза больше, чем в обычный рожок, – только вот этим ее преимущества исчерпываются, зато недостатки лишь начинаются. На ремне толком не потаскаешь – мигом обобьет бока даже в бронекуртке, а в руках… ну-у, Рики-тики, поглядим, насколько твоих ручонок достанет удерживать вполовину потяжелевший ствол.