Последняя ее фраза просто вывела из себя, я развернулся и вышел из ее палаты, громко хлопнув дверью. Сам виноват, сам! Но блять, как же хреново осознавать, что ты сам разрушил собственное счастье!

Я идиот, скотина, мудак. Рина права во всем, кроме одного. Я ее люблю, любил и буду любить. Я же все для нее сделал, ради нее старался, а она... Господи, эти ее слова про разочарование, ее боль в глазах я запомню на всю жизнь. И ведь про ребенка она права, я не думал об этом в подобном аспекте. Твою мать, ну что я за мудак? Как можно было довести любимую женщину до такого?

Она ведь теперь серьезно меня видеть не захочет, не простит за такое. Но в тоже время меня кроме злости на самого себя, переполняло и счастье. Ведь солнышко оставит ребенка. И она идет на поправку. И пусть теперь в ее глазах я никогда больше не увижу любви, которую не заслужил, я буду видеть, ее большие, наполненные жизнью и мыслями глаза.

Я не знаю, что буду делать, и как вымаливать прощение у Рины. Но я знал, что добьюсь этого в любом случае. Я не позволю своему ребенку и любимой женщине жить одним, жить без меня. Пусть позлится и перебесится, тогда можно и действовать. Я готов до конца своей жизни доказывать Рине, что она и наш ребенок лучшее, что есть в моей жизни и когда-либо было.

Глава 11

Катарина

Я ждала. Ждала, что он придет перед операцией и скажет: " Я люблю тебя, не оставляю меня пожалуйста" Я как идиотка ждала, что вот прям в эту секунду в бокс войдет Кир и попросит подождать минутку.

Но Кирилл не пришел, и после операции не пришел. Я долго лежала и делала вид что в себя еще не пришла. Точнее он пришел с Олежкой, они как-то странно разговаривали, о чем что касается меня...и еще чего-то важного, не могла объяснить, но чувствовала что после того как я узнаю, что это, жизнь изменится, вопрос только в какую с сторону.

Олег знал меня как облупленную, поэтому быстро просек, что я слышала их разговор, выпроводил Кира. А потом я открыла глаза и поняла, что вижу... Нет привычной темноты, этот неяркий свет из окна слепил глаза, правда я видела все не четко, расплывчато.

Мне стало так хорошо, камень с души упал. Я снова могу любоваться солнцем, голубым небом, я смогу читать, видеть этот мир. Я смогу видеть ЕГО! Только Кирилла опять нет рядом, его уже давно нет в моей жизни, просто пора это понять. И как бы больно мне не было, я должна признать, что полноценную семью я Кириллу дать не смогу, а он ее захочет рано или поздно, не имеет значения. Главное сейчас его отпустить и не привязывать к себе.

Это очень больно осознавать, что ты не можешь сделать своего любимого человека счастливым. Так погано на душе мне не было никогда, нет, вру было, спустя пару минут.

Когда я спросила у Олежки, почему я сижу, а не лежу в кровати, он сначала замялся, а потом сказал, что я беременна. Я решила, что это шутка и готова была его убить, но потом Олег мне все рассказал.

То, что я была в шоке это мягко сказано, я просто оцепенела. Не знала, как мне реагировать, то ли лить слезы радости, то ли слезы обиды. Я думала, что больней чем моя головная агония нет ничего. Я ошибалась. Есть. Это боль от предательства любимого человека. А Кирилл меня предал, подругому не назовешь.

Как, я не понимаю, как он мог скрывать от меня такое? Как можно было не сказать что я ношу под сердцем его ребенка. Я хочу мальчика. Богданом назову, он дан мне Богом, только за что не знаю. Я готова была оставить Кирилла, только чтобы он мог иметь нормальную семью, а как оказалось я и сама могу эту семью ему дать.

И именно в этот момент я поняла, на что я могу обречь своего ребенка. Химиотерапия не прошла бесследно для меня, волос нет, кожа в ужасном состоянии. И на ребенка это тоже повлияло.

Мутация может быть просто настолько ужасной, что другие дети моего ребенка доведут до ручки своим отношением. Я уже его люблю, люблю больше всего на этом свете и не брошу его никогда. Я буду самой любящей мамой для него. И пусть у него будут какие-то отклонения, мой ребенок будет самым лучшим. Это же МОЙ ребенок!

Но это невыносимо. Я как представлю, что моего ребенка будут задирать какие-то моральные уроды, мне хочется пойти и пристрелить Кирилла. Он не спросил меня, смогу ли обречь своего ребенка на такую судьбу? Он решил все сам, а мне так и не сказал и не появился даже.

И лучше бы он не приходил. Никогда не думала, что кажусь Кире ребенком. А его слова про ущербность нашего ребенка и мой отказ от него, вышибли из меня воздух, и этого человека я люблю? Это ж надо додуматься до такого? Разве я похожа на женщину, которая сможет оставить своего ребенка? Разве моя жизнь не показатель того, что мои дети получат все и в первую очередь настоящую любящую семью. Разве он не знает, как я мечтала о детях? Я просто не понимаю, как он мог такое подумать?