14.18.Иду в буфетную. Прошу какие-нибудь таблетки от изжоги. Когда стюардесса протягивает мне стеклянную трубочку, я роняю ее да еще вдобавок загоняю ногой под кресло. Стюардесса мчится за ней вдогонку. Подносы с чайничками, кофейниками, фужерами остаются без присмотра. Засыпаю в них свой порошок. Поскольку достаточно почти микроскопической дозы, времени хватает с избытком. Стюардесса приносит трубочку. Я благодарю. Иду в туалет. Тщательно очищаю руки от следов порошка, затем протираю лицо лосьоном «Ярдли», который приготовлен к услугам пассажиров. Импортные лосьоны я люблю больше, чем отечественные, хотя по качеству они, может быть, ничем не отличаются друг от друга. Одни только названия чего стоят: «Олд спайс», «Фреш ап», «Эмбасси тонификант», «Кабаллерозо», «Шевалье нуар», «Ли-Танг-Ивори». Мужская свобода и одновременно солидность. Еще раз протираю лицо лосьоном. Возвращаюсь на свое место.

— Не хотите ли воды запить таблетку?

— Нет, спасибо, изжога уже прошла.

— Какой вы напиток заказывали, доктор Вайбшнитт?

— Спасибо, я не хочу пить.

Смуглая и русая стюардессы разносят горячий чай и кофе.

14.27.По времени — пора. Стюард и стюардессы уже отнесли напитки радисту и в кабину пилотов. Для вящей надежности жду еще немного, затем беру «Панч» и на странице юмора читаю: «Взобравшись на трибуну в Гайд-парке, монашка возбужденно толкует о тесной взаимосвязи между страстью заключать пари и потреблением зубной пасты в Новой Зеландии.

— А что вы можете сказать насчет падения рождаемости в Уэльсе? — спрашивает ее какая-то дама в костюме мышиного цвета.

— Это не по моей части, — отвечает монашка, — а если вы мне не верите, готова держать пари. Ставлю свой чепец.

— Ладно, оставьте лучше все как есть, — говорит слушательница и дает монашке четыре шиллинга».

Не могу понять смысл шутки. Переписываю текст. Может, когда-нибудь пойму.

14.32.Поджигаю «Панч», вздымаю его, как факел, и бегу по проходу с криком: «Пожар! Мы падаем! Машина горит!»

Цейлонка в сари вскакивает, барабанит кулаками по стеклу и кричит. «Лихори! — кричит она. — Лихори сунта!» Остальные продолжают сидеть, читают журналы, почти не поднимают глаз.

Смуглая стюардесса подходит ко мне.

— У вас до сих пор изжога?

Не дождавшись ответа, уходит в буфетную.

Я спрашиваю у цейлонки:

— Вы ничего не пили?

— Я только сегодня вечером выпью немного чаю. У нас пост. Рамадан.

— Тогда успокойтесь, — говорю я. — Насчет огня это была просто шутка.

— Вы не джентльмен, — говорит цейлонка и снова садится.

Черные, причудливо обуглившиеся страницы «Панча» величаво плавают в воздухе, опускаясь на подголовники и между рядами кресел.

Стюардессы раздают подносики с едой. Русая откидывает столик перед моим сиденьем и ставит на него подносик. Нам предлагают: бульон по-шотландски из дикой утки с сырными палочками, индюшачью ножку с миндалем, карамельный пудинг с вишнями и тосты с сыром на сладкое.

Цейлонка идет в туалет. Делаю вид, будто хочу взять себе журнал, для чего подхожу вплотную к ее месту и посыпаю транквилизатором лежащий на сиденье платок.

Обрывки сгоревшего «Панча» между тем рассыпались в прах и растоптаны ногами. На белых подголовниках — серый пепел. Никто не протестует. В голове у меня звенит песенка из фильма «В самый полдень»: «Do not forsake me, oh my darling» [28] .

Ем, жую, напеваю.

16.02.Пролетаем над Азорами. По расписанию здесь должна быть посадка, но машина сохраняет прежний курс и прежнюю высоту. Русая стюардесса явно пила виски. Я угадываю это по ее дыханию, когда она спрашивает, не желаю ли я купить беспошлинные сигары. Смуглая сбросила прямо в проходе туфли на высоких каблуках и бегает в тапочках. Так удобней, сообщает она. Стюард продает сигареты и французские духи. Под мышками на светлой ткани кителя проступают темные полукружия.

Я сижу как раз над крылом. Иллюминатор здесь снабжен надписью «Emergency Exit — Pull Handle Down — Push Window out!» [29] .

19.17.Очевидно, я спал. Часть пассажиров отсутствует. Значительная часть. Осталась примерно треть от тех, кто поднимался по трапу в К… Может быть, машина за те два часа, что я спал, все-таки делала посадку?

Из динамика вместо обычных данных о высоте и географическом положении доносятся несвязные фразы на всевозможных языках:

— …Des silences mettaient en route sur d’invisibles radiaux… puis chaviraient multicolores… Estar con el alma en un hilo… there should be no intention to scare somebody to death… L’immagine presa una volta dall’originale della natura quanto ritraendosi per varie menti trapassa… [30]

Стюард мчится мимо в тренировочном костюме. Я спрашиваю, нет ли у него виски, желательно «Олд смагглер». Приносит мне бутылку «Олд смагглера».

— Цена? — спрашиваю я.