Шрифт:
«Почему это, — говорит, — у тебя такое везение?»
«А у меня на то особый секрет есть», — слышит в ответ.
«Какой секрет?» — спрашивает неудачливый мужик.
«А вот, — отвечает сосед и показывает ладони. — Вот тут, — говорит, — мой секрет и есть».
Обрадовался мужик, смотрит на ладони, а там пусто.
«Да тут ничего нет!» — говорит он с обидой.
«Как — нет? Есть, — отвечает сосед. — Смотри лучше», — и показывает на мозоли.
«Да какой же это секрет? — еще больше обиделся мужик. — Мозоли и у меня есть!» — и смотрит на свои руки.
Смотрит, а никаких мозолей на них и нет. Пролежал всю зиму мужик на печи, вот и сошли мозоли.
— Э-э, — проговорил Петр, — да, я смотрю, ты неглуп!
— Так точно, господин бомбардир-капитан.
— Что — так точно? — переспросил Петр.
Солдат смутился.
Петр рассмеялся.
А через несколько дней, забрав Меншикова, Петр уехал в Новгород.
Помчался Петр собирать новые полки да подгонять поотставшие в пути обозы.
Всю дорогу Петр ехал молча, все о солдатской притче думал.
Солдат Федор Грач сидел в окопе. Держал Грач в руке фузею, ждал, когда подойдут шведы. Отродясь еще не приходилось Федору стрелять из ружья. Не обучив ружейным приемам, так и послали на войну.
— Боязно? — спрашивает Федора сосед по окопу, усатый, уже немолодой солдат.
— Боязно, — отвечает, краснея, Грач.
— Оно и понятно, — говорит солдат. — А ты не думай о страхе. От него, от страха, немало зла на войне бывает. Страх он еще хуже смерти.
В ночь перед приходом шведов выпал туман. К рассвету пошел снег. Начался ветер, погнал в сторону русских снежные вихри. Холодный ветер леденил солдат. Вьюжило. В двадцати шагах нельзя было различить друг друга.
Усатый солдат то и дело прикладывал к земле ухо — слушал, не идут ли шведы.
Шведы появились неожиданно, словно из-под земли выросли. Обрушились шведские стрелки на русские окопы.
Поднял Грач ружье, выстрелил. А что дальше произошло, уже и понять не мог. Перемешались в окопах русские и шведские мундиры. И рад бы стрелять Федор, а куда, не знает. Разыгралась вьюга, слепит глаза, где свой, где швед — разобрать трудно.
И вдруг прошел слух: «Немцы предали». Оказывается, барон Галларт и другие иностранные офицеры перешли на сторону шведов. Оставшись без командиров, русские дрогнули, началась паника. Полки устремились к Нарове. Солдаты бежали к единственному мосту через реку.
Вместе со всеми бежал и Федор Грач. Бежал, не видя ничего, бежал, спотыкался, падал, поднимался и снова бежал. Мост был временный, легкий. Поравнялся Грач с мостом и вдруг вспомнил слова бывалого солдата. Остановился Федор, повернулся к товарищам.
— Стой! — кричит. — Стой, братцы! Страх — он хуже смерти!
Кричит Грач, но никто не обращает на него внимания. Хватает Грач товарищей за руки, хочет остановить, да где уж. Оттолкнули солдаты Федора в сторону, побежали по шатким, прогибающимся доскам моста. Мост прогнулся. Деревянный настил осел, коснулся воды.
Забурлила вода, заклокотала. И вдруг мост не выдержал. Оборвались непрочные пеньковые канаты. Скрипнул мост, развалился.
Смотрит Грач на Нарову — несет река воды, тащит в пучину русских солдат.
Отвернулся Федор, сел на камень, схватился за голову. Вдруг слышит — кто-то положил ему на плечо руку.
Поднял Грач голову, смотрит — перед ним бывалый солдат.
— Видишь, что страх делает? — обращается солдат к Федору.
— Вижу.
— То-то, — говорит солдат. — Знай. А сейчас бери фузею. Слышишь — справа пальба идет. То царевы гвардейские полки — Преображенский и Семеновский — бьются. Пошли на помощь. А что народ гибнет, на то и война. Тут кто страх поборол, тот и есть настоящий солдат.
Подходя к Нарве, шведский король Карл говорил: «Московские мужики разбегутся при одном виде моих солдат».
Однако вскоре королю пришлось изменить свое мнение. Не хотел, а все же пришлось. Произошло это вот как.
Услышав сильную пальбу близ Наровы — а там бились преображенцы и семеновцы, — Карл бросился к своим войскам.
Король подоспел вовремя: гвардейцы оттеснили, отбили шведов. Того и гляди, обратятся шведы в позорное бегство.