— Ты не подумала, что я, может быть, тоже голоден? – спросил он.

Эльфийка рассмеялась:

— Я ожидала, что твоя жалость к тем бедным, голодным людям не даст тебе даже думать о еде! Я о том, что ты же должен рыдать по ним.

— Как ты можешь так говорить об этом?

Далия вновь рассмеялась и отвела глаза.

Дриззт вздохнул, и, продолжая стоять, собрался уже пойти и сделать заказ, как появилась служанка, в руках у которой были две миски с тушеным мясом.

Далия пододвинулась к дроу с виноватым выражением лица, которое, впрочем, быстро стало серьезным.

— Эти фермы настолько беспокоят тебя? – спросила она через некоторое время после того, как перед ними поставили еду, и Дриззт начал размешивать ложкой свое мясо.

— Что бы ты хотела услышать?

— Я хотела бы услышать правду!

Дриззт осмотрелся и снова перевел взгляд на эльфийку.

— Я всегда знал, что Лускан – город головорезов. Здесь всегда было множество ужасных обычаев, например Карнавал Воров; и когда умер капитан Дюдермонт, я уже понимал, что Лускан познает еще более темные времена. И да, зрелище тех ферм причиняет мне боль. Мне страшно видеть, как беспомощный простолюдин вязнет в жуткой паутине действительности, сотканной засильем пиратов и бандитов.

— И это причиняет тебе боль? – спросила Далия, и ее тон напомнил Дриззту о ее невероятной проницательности. — Или все же то, что ты ничего не можешь исправить? Их беспомощность или твоя не дает тебе покоя?

— Ты хочешь что-то предложить или просто смеешься надо мной?

Эльфийка рассмеялась и принялась за еду.

Дроу тоже начал есть, но все свое внимание он сосредоточил на других посетителях – люди наблюдали за необычной парой во все глаза. Он посмотрел на женщину, выходившую второпях, хотя и очень старавшуюся скрыть свою суету, и на мужчину, медленно идущего к выходу и ни на секунду не прекращавшего смотреть на воительницу.

Когда, наконец, они вновь вышли в город, солнце уже клонилось к горизонту, Далия вновь повела Дриззта за собой.

— Мне интересно, как много глаз следят за нами? — сказал дроу, и это были первые слова, произнесенные им после их трапезы.

— За нами?

— За тобой, — сказал Дриззт. — Как ты думаешь, что их так привлекает — твоя красота или твои былые подвиги в этом городе?

Несмотря на резкую перемену в ее внешности, было ясно, что перед ним стоит та самая Далия, она и только она. Каждого, кто встречал эту эльфийку, Дриззт понимал, нельзя было обмануть этим маскарадом, ведь тот, кто знал Далию, никогда бы ее не забыл.

— Ты не считаешь меня прекрасной?— спросила она, притворно надув губы. — Я обиделась!

Она резко остановилась и одарила Дриззта теплой улыбкой:

— Тебе не нравится моя маскировка?

Теперь ее кротость казалась почти волшебной. Ее прическа теперь была больше милой, чем соблазнительной, щеки были покрыты румянцем, а лицо источало детскую невинность. Возможно, причиной тому было послеполуденное солнце, посылающее свои лучи со стороны Побережья Мечей. В этих лучах Далия казалась непорочной и нежной, Дриззту понадобилась вся его воля, чтобы удержать себя от попытки поцеловать ее.

— Ты притягиваешь проблемы, — он услышал свой голос.

— Я даже скрыла себя, чтобы наверняка избежать их!

Дриззт покачал головой.

— Даже сейчас это трудно назвать маскировкой, когда же мы вошли в Лускан, ты не пользовалась даже ею. Если бы ты хотела избежать проблем, ты скрыла бы себя еще на подходе к тем фермам.

— Значит, мне нужно всю жизнь прожить в бегах?

— Можно подумать, что Далия когда-нибудь скрывалась, — весело сказал Дриззт.

Далия вздрогнула, и дроу понял, что задел болезненное воспоминание, один из множества фактов её жизни, о которых он не знал.

— Идём,— сказала она, и стремительно пошла прочь.

Когда темный эльф догнал ее, Далия была задумчива и замкнута, и Дриззт предпочёл промолчать.

Из дальнего угла таверны двое убийц наблюдали, как уходит необычная пара, при этом один из них вращал кинжал в смуглых руках, держа его под столом.

— Ты уверен, что это она? — спросил один из них, тощий, заросший щетиной, один глаз которого был полностью затянут белой пеленой.

— Да, Буфи, я видел, как она проходила через ворота, – ответил его товарищ, крутивший кинжал. Это был Толстон Ретнор, тот самый страж, что наблюдал за Далией, когда она вошла в Лускан этим днем.

— Хартучен неплохо нам заплатит, ведь это она убила его отца,— сказал Буфи МакЛардин, имея в виду нынешнего высшего капитана корабля Ретнора, наследника Борлана Ворона. — Но трудно будет представить его гнев, если мы по ошибке развяжем войну с этими проклятыми темными эльфами.

— Это она! Точно тебе говорю, — настаивал Толстон. — У нее даже посох тот же. Я не забуду эту женщину; никто из тех, кто видел Далию, не способен забыть ее!