— Я не знаю ответа, — покачал головой Данкен.

— По крайней мере, милорд, — произнес Призрак, — вы оказали мне честь тем, что не стали увиливать и браниться, как наши общие знакомые.

— Возможно, тебе следует обратиться к тому, кто изучал одежду призраков. Скорее всего, к кому-нибудь из церковников.

— Они, вероятно, не пожелают выслушать меня, так что, пожалуй, можно об этом забыть. Понимаете, мне просто интересно, почему так, а не иначе.

— Мне очень жаль, но увы, — развел руками Данкен.

— Можно второй вопрос?

— Давай, но ответа я не обещаю.

— Вопрос такой, — сказал Призрак. — Почему я? Ведь привидениями становятся не все, кто умирает, даже не все, кто кончил жизнь не по своей воле, кто погиб от руки убийцы или палача. В противном случае духи заполнили бы весь мир, наступали бы друг другу на саваны, и куда было бы деваться живым?

— Я снова не могу ответить.

— Честно говоря, — продолжал Призрак, — не такой уж я и грешник. Скорее, я вызывал при жизни презрение, а какой тут грех? Ну да, у меня были, как и у всех, маленькие грешки, но, если я правильно понимаю суть греха, они вполне простительны.

— Право, я тебе сочувствую. Помнится, при знакомстве ты жаловался на то, что тебе негде являться.

— Так и есть, — вздохнул Призрак. — Было бы где, я бы, пожалуй, стал чуточку счастливее. Впрочем, привидениям не положено быть счастливыми, поэтому лучше сказать — довольнее. Довольство нам, по-моему, не запрещается, да его и не запретишь. Будь у меня место, где являться, я бы занимался делом, а не валял дурака. Хотя, если бы потребовалось греметь цепями и стонать, я бы делал это без особой охоты. По правде сказать, я бы удовлетворился тем, что бродил бы туда-сюда и порой позволял бы людям заметить меня. Ваша милость, может, то, что у меня нет места, где являться, нет работы, — что-то вроде наказания за жизнь, которую я вел? Поверьте мне — только, прошу, никому не говорите, — если бы пожелал, я без труда заработал бы себе на хлеб честным путем, а не выпрашиванием милостыни. Хотя тяжелая работа мне противопоказана, я с детства отличался слабым здоровьем. Мои родители все удивлялись, что им удалось вырастить меня.

— Ты задаешь чересчур много философских вопросов, — заметил Данкен. — Я не в состоянии ответить на них.

— Вы направляетесь в Оксенфорд, верно? — спросил Призрак. — Чтобы увидеться с каким-то знаменитым ученым? Иначе с какой стати вам туда идти? Я слышал, там проживает множество величайших умов Церкви и они ведут между собой высокомудрые беседы.

— Когда прибудем в Оксенфорд, — откликнулся Данкен, — мы наверняка увидим кого-либо из ученых докторов.

— Может, они знают ответ на мои вопросы?

— Не уверен.

— Не будет ли с моей стороны чрезмерной смелостью просить разрешения присоединиться к вам?

— Послушай, — сказал Данкен, начиная злиться, — если тебе хочется попасть в Оксенфорд, ты вполне можешь добраться туда сам. Ты же вольный дух, тем более — без места, где надо было бы являться, притом никто не в силах причинить тебе вреда.

— В одиночку, — проговорил Призрак, вздрагивая, — я испугаюсь до смерти.

— Ты уже мертв, а дважды не умирают.

— Вы правы, — отозвался Призрак, — я совсем забыл. Но все равно, мне будет страшно и одиноко, если я отправлюсь в путь сам по себе.

— Если ты хочешь присоединиться к нам, то я не вижу, каким образом мог бы тебе помешать. Но учти: я тебя не приглашал.

— Значит, я иду с вами, — подытожил Призрак.

Они позавтракали грудинкой, овсяными лепешками и медом. Конрад вышел из пещеры проведать животных, а когда вернулся, сообщил, что Дэниел и Красотка пасутся на близлежащем сенокосе, Крошка же уплетает пойманного зайца.

— Что ж, — сказал Данкен, — желудки полны, можно и трогаться.

— Если вы не очень торопитесь, — проговорил отшельник Эндрю, — я бы просил вас оказать мне одну услугу.

— Мы не против, если это не отнимет у нас слишком много времени, — ответил Данкен. — Вы приютили нас на ночь, так что мы ваши должники.

— Какой там долг, — отмахнулся Эндрю. — Понимаете, просто мне одному несподручно, а все вместе, да еще с осликом, мы справимся быстро. Помогите мне, пожалуйста, убрать капусту.

— Капусту? — изумился Конрад.

— Да. Кто-то посадил ее перед приходом Злыдней. Разумеется, потом огород остался без присмотра. Я набрел на него совершенно случайно. Он недалеко от церкви, буквально в двух шагах. Правда, тут есть одна загвоздка…

— С капустой? — полюбопытствовал Данкен.

— Нет, не с ней, вернее, и с ней тоже. Там растут и другие овощи — морковь, брюква, горох, бобы. Так вот, кто-то ворует их.

— Но не вы? — уточнил Данкен.

— Огород мой, — заявил Эндрю, — ибо я нашел его. Я пытался разыскать воришку, но не слишком решительно, потому что, как вы видите, воин из меня никудышный, и в случае чего еще неизвестно, кто из нас двоих пострадал бы сильнее. Порой я даже говорил себе, что, не будь он вором, мы могли бы с ним коротать вечера за беседами. В общем, на огороде выросла отличная капуста, и будет жалко, если она сгниет на корню или достанется воришке. Без вашей помощи мне придется убирать ее не день и не два.