Шрифт:
Джон почувствовал слабость. Он и раньше убивал. Но не так, не с такого близкого расстояния и не людей. Еще никогда ему не приходилось убивать хорошо знакомого человека!
Он медленно пошел к лежащим. Домиано, Сеареу и остальные подбегали с другой стороны.
– Обеспечьте охрану корабля!
– приказал он безжизненным голосом.
– И немедленно возьмите оружие.
"Консул Блуфф" после прыжка находился в пределах радарной видимости "Луны" и остальных кораблей.
Фред Колтер сидел вместе с Джоном в командирской рубке.
– Никогда бы не подумал, что Доаль нападет на нас, - сказал он.
Джон пожал плечами.
– Думаю, он понял, что лично ему грозит опасность.
– Может быть, - кивнул Колтер.
– Мы не хотели верить, но с его головой в последнее время творилось что-то непонятное. После того, как он в последний раз принял большую дозу дрона, ему стало мерещиться, что он находится на Земле. И все потому, что он даже на мгновение не мог забыть, что происходит на самом деле. Тогда-то он и написал стихотворение, которое произвело на меня странное впечатление, может быть, потому, что нам было очень тяжело оценить степень оторванности Доаля от реальности. Назвал он его тоже довольно странно: "Непрошеное стихотворение в тридцать семь лет". Это было его последнее стихотворение. Похоже, когда он его писал, то даже не осознавал, где находится.
– Надеюсь, оно сохранилось?
– Да. В моем багаже лежит все, что было написано Доалем. А что касается последнего…
– Что?
– Я не смог бы его забыть, даже если бы оригинал текста был утерян, - Колтер посмотрел куда-то вбок между экранами и начал декламировать:
"Любовь моя имеет черные волосы и глаза. Нет!
Пускай она будет еще и блондинкой. А может быть, и рыжей.
Но, конечно, моя любовь очень красивая.
Мы обязательно будем любить друг друга.
Но сначала надо засеять овес и выиграть войну.
Порою мне кажется, что все это длится так долго…
Но я пока не тороплюсь. Я еде полон сил, хоть и не молод.
Размалеванные манекены вокруг все настойчивее мельтешат.
Их застывшие улыбки все шире.
Молодость уносится прочь все быстрее.
О, Господи…"
Джон долго молчал, потом сказал:
– Я думаю, у каждого из нас был такой день, когда мы пытались отрицать истинность случившегося с нами.
Он и сам мог припомнить несколько моментов, которые хотелось навсегда выбросить из головы. Одним из них било удивление на лице умирающего Доаля. Другим - жалкое верещание зверьков, нечаянно стиснутых рукой.
Колтер беспокойно заворочался в кресле, потом нерешительно посмотрел на Джона.
– Командор, я должен кое-что сделать, и сейчас же.
– Что?
– Я не знаю как это называется. Но знаю несколько случаев, когда это спасало кое-кого от полной потери воли. Это так же сильно, как привычка к опиуму или морфию. Я не хочу это держать у себя.
– Колтер развязал какую-то тряпочку и…
Внезапно Джон ощутил сухость во рту - на ладони Колтера лежал кусочек стебля дронгалийского растения. Он не должен был смотреть туда, где лежали восемь зернышек величиной с половинку горошины. Восемь порций покоя и забытья, восемь райских снов…
Он протянул руку, надеясь, что Колтер не заметит легкого дрожания его пальцев.
– Я… - он старался как можно тише проглотить слюну, - я спрячу это тотчас же.
И он спрятал сверток в оружейный сейф рядом с пультом управления кораблем и бросил ключ в карман. Теперь он мечтал о том, чтобы Колтер немедленно куда-нибудь вышел. Где-то на корабле обязательно должно быть немного спирта. Можно разбавить его небольшим количеством воды, подумал он. Это хоть и не уничтожит полностью желания, но по крайней мере ослабит его.
6
В рубке "Луны", наклонившись над пультом управлении, Джон произнес в микрофон:
– Тридцать секунд до выхода!
Его глаза внимательно следили за скачками стрелки корабельного хронометра. Двадцать секунд, пятнадцать…
Ладони покрылись потом; при выходе всегда имелся определенный риск, да еще если группа кораблей плотным строем пробивала дыру в гиперсфере. Небольшая ошибка при составлении программы для навигационного компьютера или неточная стабилизация корабля могли привести к выходу корабля в произвольную точку обычного пространства. Кроме этого, нужно было избегнуть опасностей еще до конца не изученной гиперсферы. Два материальных тела могли присутствовать в одной точке пространства только в течение наносекунды, после чего происходила аннигиляция.
Это было уже четвертое перемещение в гиперсфере сразу целого флота. Три предыдущие были успешными, если иметь в виду, конечно, только ближайшую цель…
Он волновался, так как не был уверен, что в действительно сложной ситуации, когда необходимо будет принимать решение еще до того, как глаза успеют прочитать показания приборов и обозреть экраны, он сможет оказаться на высоте, как когда-то? Ведь он понимал, что его мозг уже работает не так, как в старые времена…
Сначала им все удавалось благодаря точному расчету и удаче. Во время первой вылазки он не имел потерь. Во втором сражении он потерял четверых, и еще четверо лежали в госпитале на Акиэле. В третьем полете он лишился одного из связных кораблей с Доном Бунстилом во глазе и шестью членами экипажа.