– О, так это должен был быть сюрприз, - поняла его по-своему Ева.
– Да ладно тебе, я уже их увидела. Что тут у нас? Я не знал...

Ева резко замолчала. Свят не понимал, что там происходит.

– Ева? Ева ты там? Ева не молчи...

Тихий всхлип и треск в трубке...

Свят на тои бывший наемник, что бы за годы тяжелой и опасной работы, научиться быстро собираться в кризисных ситуациях. Он не растерялся. Нашел в памяти один из последних номеров:

– Терещенко? Бегом, к Еве Сергеевне!

Замелькали знакомые дома. Наконец, рядом! Вот поворот в арку, вот знакомый подъезд... Свят не успел затормозить, и машина выскочила на тротуар. Правда его это мало заботило. Он выскочил из машины и побежал к подъезду, забыв даже дверь закрыть.

Дверь в подъезд была открыта, возле неё стоял один из бойцов, попытавшийся сделать доклад, но Святослав пробежал мимо него, проигнорировав даже остатки фраз. Он сам все увидит, и намного больше, чем смог бы разглядеть этот придурок, которого по недоразумению взяли в охрану. В квартире побывал посторонний, неизвестно, что с Евой. А у них "все в порядке", "нарушители не обнаружены".

Свят быстро вбежал на этаж - у открытой двери его встретил Терещенко. Он оказался умнее своего предшественника. Ничего не сказал, только ткнул пальцем в нужном направлении.

Ванна.

Дверь была снесена с петель, Ева сидела в ванной, одежде, вцепившись в дождик мертвой хваткой, как будто бы от него зависела её жизнь. Она смотрела прямо перед собой невидящим взглядом, и явно не воспринимала происходящее.

Свят кивком головы отправил всех из квартиры. Дождавшись, пока за последним охранником закроется дверь, он подошел ближе. Ева среагировала моментально - перехватив дождик посильнее, готовая стоять насмерть:

– Ева...
– попытался успокоить Свят, делая шаг вперед.

– Нет... нет... нет...
– Ева сжалась сильнее, пытаясь забиться в несуществующий угол, спрятаться, затравленно глядя на него. Она так сильно сжала дождик, что костяшки пальцев побелели.

"Да она в шоке!" - осенило наемника.

– Ева, - тихо и ласково заговорил он, осторожно делая маленькие шаги к ней.
– Это я, Свят... Все хорошо... Я не сделаю ничего плохого...

Но Ева по прежнему не воспринимала его. Испуг только усилился, и она пошла на отчаянный шаг - бросив в него дождиком, попыталась проскочить мимо. Возможно, с кем-то другим фокус и удался бы, учитывая эффект неожиданности. Но только не с ним. Бывший наемник и не такого навидался, да и реакция будет получше, чем у напуганной до полусмерти маленькой, слабой женщины. Поэтому мужчина без труда перехватил тщедушное тельце. Правда, удержать его было труднее. Ева кричала и отчаянно вырывалась. Но вскоре и это прошло. Остались только слезы. Она рыдала так, что у него самого сердце заходилось. Свят крепко удерживал любимую женщину, нашептывая слова утешения, мысленно проклиная себя за то, что оставил одну. Ктобы не довел Еву до такого состояния - он уже не жилец. Но и ему, Святу, оправдания нет. Он оставил свое маленькое сероглазое счастье тогда, когда нужен был сильнее всего. Должен был быть рядом, должен был защитить, должен не допустить этих слез.

Ближе к полуночи, его слова возымели эффект. Ева уже давно не плакала и не вырывалась. Просто тихо лежала в его объятиях. А Свят охрипшим голосом продолжал нашептывать ей, что все хорошо, что он рядом, что никому не даст в обиду... Поэтому не сразу расслышал тихий, лишенный всяких эмоций голос:

– ...должна была узнать цветы. Он приносил их на первое свидание. И в торговый центр... когда просил прощения...и я простила...Сама во всем виновата. Я только по записке поняла, что это он. Написал тоже самое, что тогда в торговом центре. Что не знает, какие цветы я люблю, поэтому принес самые красивые, как я...

Голос дрогнул, но новой истерики не последовало.

– Шумской?
– тихо спросил Свят, стараясь не напугать пришедшую в себя Еву. Она вздрогнула, нет, её тряхнуло, будто от хорошего удара. Ева приподнялась и заглянула в глаза обнимавшему мужчине:

– Ты знал?!
– шепот, напополам со слезами. Святослав буквально по взгляду видел, как крошиться внутри её мир, как она распадается на части. Но не мог соврать, только не этим серым глазам. Солгать сейчас - значит жить во лжи до конца дней, постоянно оглядываясь, чтобы не попасться на вранье. А он устал так жить.

– Я знаю, что у тебя были с ним отношения, но все закончилось не очень хорошо, потому, что тебе пришлось инсценировать свою смерть, - как можно честнее ответил Свят. Это была правда. Не вся. Но говорить обо всем сейчас нельзя. Не выдержит, сломается. Она на грани, бывший наемник видел это по глазам.

Ева сглотнула и низко опустила голову.

– Я не хотела...- извиняющимся тоном заговорила она. Видно было, что слова давались с огромным трудом.
– Он пришел в мой дом... поговорить.... Он разозлился так неожиданно... Я не знаю, что я сделала... в чём виновата...