Я задвинул засов на двери, накинул цепочку и растянулся на кровати с рапортами-характеристиками на служащих «Белт электроник» и принялся их изучать один за другим.

Через час работы я отодвинул листки, снял с предохранителя мой сорок пятый и, положив оружие на расстояние вытянутой руки, заснул.

Парни из ИАТС не бездействовали. Каждый их шаг ограничен правилами, они все время натыкаются на бюрократические препоны, однако работают. Не успел я выразить желание взглянуть на результаты вскрытия тела Вито Салви, как Рэндольф и его свита тоже появились в морге. Их лица ничего не выражали, но Рэндольф сразу бросился в атаку:

— Ну, Тайгер, рассказывайте!

Несмотря на темноту в конторе, пахнущей антисептиками, я узнал сопровождающих его молодых людей — оба присутствовали, когда меня допрашивали в вечер побоища у Салви. Они выжидающе молчали, демонстрируя все тот же профессиональный интерес, что и тогда.

— Рутинная проверка, Рэндольф, ничего нового.

— Без глупостей. Давайте рассказывайте.

— Мне нечего сообщить, пока я не увижу заключение патологоанатома. Кончайте играть в эту игру и лучше отдайте распоряжение, чтобы мне его представили.

— Рэндольф кивнул и отправил маленького человечка — служащего этой конторы — за документами. Правда, тому пришлось идти не очень далеко: он выдвинул ящик, около которого стоял, вынул из него лист бумаги с отпечатанным на нем текстом и протянул его мне.

Жизнь Вито Салви оборвала пуля 45-го калибра. На его теле нашли множество ранок и гематом, но все эти повреждения не были смертельными. Кроме того, обнаружили следы еще нескольких ранений, полученных им в далеком прошлом, в том числе от трех пуль.

Я пропустил подробности в отношении этих ранений. В заключении также говорилось о небольшой язве желудка, осложнении от плохо залеченного сифилиса, начальной стадии катаракты в правом глазу...

Последняя пища покойного состояла из сладкого перца, крема, котлет и хлеба. Это соответствовало тому, что было найдено в квартире.

Я вернул листок робкому маленькому человечку, который убрал его в свой ящик, задвинул его и насмешливо посмотрел на меня.

— Это все? — прошепелявил он.

— Это все.

— Достаточно, Тайгер, — вмешался Рэндольф. — Бесполезно играть в прятки. Мы не на школьном дворе.

У него было напряженное лицо, а глаза скрылись за опущенными веками. Кажется, сейчас впервые этот тип мне даже чем-то понравился.

— Что вы ищете, Тайгер?

Я сдвинул шляпу на затылок и встал со стола, на котором сидел, пока изучал результаты вскрытия.

— Доказательства токсикомании.

— Зачем?

— Чтобы узнать, была ли у этого типа причина замучить трех человек до смерти, или это было следствием его состояния.

— Он не употреблял наркотиков.

— Теперь я это знаю.

Юнец, облокотившийся о конторку, небрежно бросил:

— Вы слишком легко хотите отделаться, Тайгер.

— Дело практики.

— Но не с нами, старина.

— С вами как с другими. Скажем, я использую все возможности.

— Мы тоже об этом подумали. И раньше вас. Вопрос в том, почему вы появились здесь с этим вопросом.

Я тряхнул пачку сигарет, чтобы выскочила одна, вытащил ее губами, закурил и посмотрел вокруг.

— Потому что наркотики — дело серьезное, парень. Их поставщики часто превращаются в холодное мясо, а мы все ищем что-нибудь для отправной точки. Эта гипотеза была маловероятной, но ее следовало проверить. А теперь, если вы недовольны моими объяснениями, можете делать что хотите, мне на это наплевать. Но мне надоело, что на меня набрасываются каждый раз, как только я делаю шаг. Позвольте вам напомнить, что это по вашему желанию я официально занимаюсь определенной миссией и при этом тесно сотрудничаю с одним вашим представителем. Еще раз повторите подобную глупость — и я брошу все, а то, что мне удалось выяснить, направлю прямо в газеты. Остальное, так и быть, отдам вам, если что-нибудь останется.

— Даже не пытайтесь сделать такое, Мэнн! — предупредил меня Рэндольф.

— Мой дорогой мистер, вспомните, что я уже так поступал, а значит, могу поступить и еще... И не сердитесь, если я отвечу на ваше нападение тем, что суну ваш нос в ваше...

На этом мы остановились. Добрую дюжину секунд состояние моих собеседников выдавали только их глаза. Я дал им поскалиться столько времени, сколько счел нужным, потом сказал:

— Прозондируйте ватер-клозет у Салви — сами увидите... У вас было достаточно времени, чтобы там кое-что найти... вместо того чтобы сейчас выражать недовольство. Впрочем, я мог бы вам об этом рассказать, если бы вы вежливо меня попросили.