– Да?

Яна растерявшись, отдала трубку Андрею.

– Здравствуйте, - сказал он.

– Привет!
– весело произнёс всё тот же женский голос.

Теперь Громов понял, почему Крапивина не захотела говорить по телефону и пихнула трубку ему.

– Девушка, можно позвать Александра?

– Он сейчас душ принимает, перезвоните попозже, - и отключилась.

Андрей стал ходить по кабинету; он видел, как убивается любимый человек и ничего не мог сделать, от этого у него щемило сердце.

– Стоп, хватит реветь! Приводи себя в порядок, мы едим.

– Куда?
– спросила, всхлипывая Яна.

– По тому адресу, что тебе дали.

Собравшись за несколько минут, они сели в "Mерс". Крапивина рвалась за руль, но в таком состояние давать Яне вести машину, было равносильно самоубийству, поэтому ей пришлось смириться и сесть на пассажирское сиденье.

Через двадцать минут машина подъехала на Боровую улицу. Девушка долго не решалась зайти в подъезд.

– Яна, надо убедиться и поставить все точки на "i".

– Да, вот только мне страшно... пойдём со мной.

Крапивина медленно подымалась по ступенькам, специально оттягивая время встречи, но вот на горизонте появилась квартира с номером пятьдесят четыре, и из неё доносилась весёлая музыка. Яна нажала на звонок, но он не работал, тогда девушка постучалась в дверь и тут она открылась.

Крапивина вошла в квартиру, и удивлённо осмотрела интерьер: ободранные обои клочьями свисали со стен, так же как и штукатурка с потолка, а пол был весь в грязи. Пройдя по коридору, она оказалась в жилой комнате и застыла на месте от увиденной картины: на разложенном диване, накрытом серыми простынями, лежали обнажённые любовники. В мужчине девушка узнала Сашу, а вот женщину она не знала.

– Нет!
– вскрикнула Яна, прикрыв рукой рот.

Терминатор подскочил и прикрылся простынёй, а женщине продолжала так же лежать, не стесняясь своего обнажённого тела.

– Очень хорошо, что ты пришла и сама всё увидела, а то я не знал как бы тебе помягче сказать. Ты мне надоела, - с издёвкой сказал Степанов.

Громов отодвинул Крапивину в сторону и, подойдя к Александру, ударил того кулаком в челюсть.

– Яна, пойдём, все, что тебе надо, увидела.

Мужчина взял девушку за руку, и вывел из квартиры. Она следовала за ним словно в трансе, так они и подошли к машине.

– Я должна вернуться!

– Зачем? Тебя только что мало унизили?

– Ты не понимаешь, он специально разыграл этот спектакль, чтобы я ушла от него! Он по-прежнему любит меня, а с этой девицей у них ничего не было.

– С чего ты решила?

– Сашу выдали глаза, в них стояла боль, и моё сердце подсказывает, что я права!

– Поехали, хватит придумывать.

– Нет, я возвращаюсь!
– Крапивина развернулась и пошла обратно, а Громов последовал за ней.

Александр надел брюки и достав из бумажника деньги, кинул на диван.

– Всё, представление закончено, убирайся.

– Я так и думала!
– раздался знакомый голос за спиной у Смирнова.

Саша, закрыл глаза, сжал руки в кулаки и тихо выругался: как так получилось, что он не услышал шагов? Всё потому, что ему было невыносимо видеть заплаканное лицо любимой женщины и продолжать ей делать больно, терзаясь эмоциями, вот он и не услышал, как вошла Крапивина.

– Зачем?
– подойдя к нему, и положив свои руки на плечи мужчины, тихо спросила Яна.

– Ты должна была меня бросить!
– обернувшись к девушке, ответил Терминатор.

Проститутка, подскочила с дивана, быстро оделась и за несколько минут покинула квартиру. Всё это время Александр и Яна смотрели друг другу в глаза и мир для них будто замер. Андрей, понимая, что мешает влюблённым, тоже покинул квартиру.

– На меня, объявлена охота, кто-то сдал паханам группировок, что замочил Тимоху, да и менты сидят на хвосте, я же сбежал из-под стражи. Нельзя тебе сейчас со мной! Никак нельзя, - последние слова он прошептал Яне прямо в губы.

Саша закрыл глаза, нежно провёл языком по её губам, они были нежные и сладкие, как мёд, лёгкая дрожь прошла по телу и разлилась теплом. Поцелуй изменился: его язык проник между её губ в горячую глубину рта и стал выводить свой танец страсти, который их захватил и унёс с этой грешной земли в рай....

Александр обнял любимую, прижимая ещё крепче к себе. Его глаза светились любовью.

– Нет, я буду с тобой и в радости, и в горе. Женись на мне!
– попросила девушка, когда восстановилось дыхание.