Я передернула плечами, от собственных слов мне стало не по себе. Но Дэвид только рассмеялся. Подумать только, ему это казалось смешным!

– Ты тоже любишь прыгать через разведенные мосты, - поддел он меня.

– Наверно, твоя болезнь заразна.

Он бросил взгляд на мою левую руку, которая была забинтована. Этот прыжок не прошел для меня бесследно. Одним словом, сейчас я вполне соответствовала Дэвиду, особенно, если учесть еще и мои израненные коленки, которые я старательно прятала под джинсами.

Дэвид зевнул, он безрезультатно пытался справиться с сонливостью.

– Мне надоели их уколы, - раздраженно проговорил он, - иногда я открываю глаза, и мне кажется, что ты мне только снишься. Это невыносимо. Саша, я больше не могу тебя терять!

В его глазах я увидела неподдельную тоску. От этих его слов на меня нахлынули новые чувства, это было так незнакомо и в то же время так притягательно ощущать, что я принадлежу теперь Дэвиду, а он - мне. Та ночь на мосту все изменила: сомнения и нерешительность оставили меня, и теперь я ясно видела свою дальнейшую судьбу, и она была не отделима от жизни Дэвида. Все это время до сегодняшнего дня я провела рядом с ним. Он только и делал, что спал - медсестра аккуратно по расписанию колола ему обезболивающее и снотворное. Я терпеливо сидела рядом с ним, стараясь разглядеть и запомнить каждую черточку на лице дорогого мне человека. Я смотрела и силилась представить себе, что значит быть девушкой такого необычного человека, как Дэвид. Он знает жизнь как никто другой на земле. Смогу ли я когда-нибудь стать ему равной? От этих мыслей становилось тревожно на душе, но я отгоняла их от себя, не давая им омрачить то счастье, которое я испытывала, находясь рядом с ним...

– Ты должен восстановиться, - мягко проговорила я.

– Тебе сейчас покой нужен больше, чем мне, - серьезно проговорил он.

– Не преувеличивай, - отмахнулась я.

Мое растяжение ни в какое сравнение не могло идти с тем диагнозом, который поставили ему.

– Вот посмотришь, мои ожоги затянутся быстрей, чем тебе снимут повязку, - немного виновато пообещал он.

Этот разговор случился в среду вечером, а вчера утром Дэвид уже позвонил мне из номера своей гостиницы. Накануне он убедил меня пораньше поехать домой, чтобы выспаться, поэтому его звонок застал меня врасплох.

– Дэвид?
– мои мозги спросонья ворочались очень медленно.
– Что случилось? Ты откуда звонишь? Тебе что, уже разрешили вставать?

– Можно и так сказать, - ответил он.
– Просыпайся, соня, и не вздумай ехать в больницу. Меня там уже нет.

Наступила пауза, мой сон тут же улетучился.

– Дэвид! Они не могли выписать тебя так рано!
– воскликнула я.
– Ты что сбежал?!

– Нет, Саша, - возразил он, - медсестра была совсем не против. Старушка оказалась так любезна, что помогла мне собрать все мои немногочисленные вещи и даже вызвала такси.

Я была в шоке.

– Опять твои штучки? Ты манипулируешь людьми, - упрекнула я его.

– Это всего лишь безобидная шалость, - возразил он.
– Что в этом плохого?

– А то, что ты должен быть сейчас в больнице! Хочу тебе напомнить, что три дня назад ты попал в аварию.

– Саша, я уже говорил тебе, что не хочу терять драгоценное время, - его голос сделался серьезным, - тем более что нам есть, чего бояться. Слишком уж все тихо.

Сейчас, стоя у дверей университета, я вспомнила этот наш разговор. Действительно, прошла ровно неделя со дня нашей встречи с Отступником, но с тех пор так ничего и не произошло. Однако Дэвид не мог расслабиться ни на минуту, он постоянно чего-то ждал. Признаться честно, я тоже была уверена, что вся эта история совсем не закончилась, но старалась успокоить его, как могла. Время убегало, словно песок в часах, до полнолуния оставалось все меньше времени, и каждый новый день приближал нас к тому, чего мы оба боялись. Конечно, Дэвид больше переживал за меня, но я-то знала, что и ему грозит серьезная опасность. Я так и не сказала ему до сих пор, кто был его отцом, оставив эту новость на потом - сейчас ему и так очень трудно. Вообще ожидание несчастья всегда страшней самого несчастья, но в данном случае нам ничего другого не оставалось, кроме как ждать.

Я бросила на Дэвида последний взгляд и вошла в здание университета. После яркого солнца, здесь было сумрачно. Сейчас конец сессии, да к тому же еще и суббота, поэтому вокруг было довольно пустынно. Охранник на входе лениво поднял голову, едва взглянув на меня, и снова погрузился в полудрему. Я шла на экзамен по истории архитектуры. В принципе, результат экзамена был уже известен заранее, мое появление здесь - лишь формальность. Мама сильно помогла мне в решении этой проблемы, которая без нее оказалась бы просто тупиковой. Наверно, еще месяц назад я просто умерла бы от стыда, зная, что мне придется сдавать экзамены 'по блату', но сейчас я понимала, что это единственное правильное решение. И вообще, что такое экзамены по сравнению с тем, что ждало меня впереди? А то, что это что-то обязательно произойдет, я ни минуты не сомневалась, и поэтому спокойно шла сейчас по коридору к аудитории, где должен был проходить наш экзамен.

Вот уже слышны голоса моих однокурсников. Громче всех был Никита, его хохот эхом отзывался в гулком коридоре. Он что-то воодушевленно рассказывал, кажется, содержание фильма, который прошел недавно в кинотеатрах. Я вдруг подумала о том, что уже полгода не ходила в кино, а ведь раньше мы частенько наведывались туда со Светланой, кстати, если честно, иногда в ущерб учебе. Я оглядела толпу в поисках подруги. Вот она, сидит с тетрадкой на подоконнике. При ближайшем рассмотрении оказалось, что Никита рассказывал про кино именно ей, но она его почти не слушала, уткнувшись в конспекты - опять не успела подготовиться!