Дорога до видневшихся вдали развалин заняла около часа езды. То, что вдали мной было принято за руины перестроечной эпохи, вблизи оказалось достаточно большим населенным пунктом, с высотными зданиями, местами вросшими в землю на два-три этажа. Некогда асфальтированные улицы превратились в непролазное болото от выпавших осадков. Разруха и запустение, людей нигде не видно… Да и зачем им здесь быть, если даже они выжили в эдаких развалинах?

Припарковавшись возле останков бензоколонки, я решил выйти и осмотреться. Надел бронежилет, рассовал по кармашкам три запасных магазина для «калашникова», проверил и перезарядил верный ГШ. Поправил повязку на раненой руке. Боль в руке еще была, однако больших неудобств не доставляла и подвижности руки почти не мешала.

Городские руины встретили меня знакомой ватной тишиной, но с той лишь разницей, что к отсутствию звуков прибавилась мрачная панорама города-призрака. Взяв поудобней автомат, я передернул затвор, дослав патрон в ствол. Так, на всякий случай, ведь «мумии» пришли именно со стороны этих развалин. А вдруг их здесь целая банда, ведь съеденный Сидором бандит упоминал некоего Охотника. Нет, конечно, это может быть и не главарь, а некий идол, которому эти тряпичные куклы поклоняются как сектанты. Все может быть. Перебирая в уме разные варианты, я внимательно осматривал окрестности.

Улица в прошлом представляла собой довольно-таки широкую проезжую часть. Теперь же это была настоящая полоса препятствий из куч поросшего бурьяном строительного мусора, обширных луж и грязи, жирно блестевшей на выглянувшем из-за туч солнце. Вся ситуация осложнялась еще и тем, что дорога была плотно зажата домами разной степени этажности и разрушения. Проедет ли мой «Тигр» среди огромных куч строительного мусора?

Потоптавшись несколько минут возле машины, я направился дальше по улице. Мое внимание привлекла какая-то железяка, торчавшая из кучи битого кирпича. До нее было недалеко, метров тридцать или сорок.

За спиной раздалось недовольное фырканье и цокот когтей по металлу — Сидор спустился с насеста. Я остановился, поджидая его. Подойдя ко мне вплотную, крысособака пристально посмотрела мне в глаза, как будто задавая немой вопрос: «Куда это ты без меня собрался?» Вопрос, конечно, я выдумал сам, однако, будучи тронутым даже намеком на заботу, осторожно протянул руку и погладил его по голове. Сидор, принимая мой порыв, прижал уши и закрыл глаза, тихо издав звук наподобие мурлыканья. Надо же, крысы, оказываются, мурлычут. Вот это новость! Столь неожиданное открытие заставило меня улыбнуться.

— Не беспокойся, я пройдусь до вон той кучи, разведаю дорогу и вернусь — сказал я Сидору.

Будто поняв мои слова, он вернулся к машине, запрыгнул на капот и улегся на брюхо, не спуская с меня глаз.

Медленно пройдя расстояние от машины до кучи, то и дело оборачиваясь и вздрагивая от звука собственных шагов, я приблизился к заинтересовавшей меня железяке.

Как оказалось, это был ствол пушки танка, почти полностью заваленного строительным мусором и поросшего высокой травой, походившей больше на маленькие деревца.

М-да, а ситуация все страньше и страньше. Куда же я попал? Конечно же, по матушке-России проносились разного рода локальные конфликты, и до применения танков с авиацией доходило. Но этот танк был явно зарубежный, американский «Абрамс», не меньше. Неужели война? Тогда почему он такой ветхий? Да и городок явно под бомбардировку попал не вчера — вон, невдалеке хоть и старая, но воронка, оставшаяся от разрыва крупного снаряда.

От размышлений о судьбах родины меня оторвал вой. Обернувшись на звук, я увидел Сидора, который, стоя на задних лапах, подвывал. Вскинув автомат, я начал выискивать опасность, разглядывая слепые глазницы окон и пустые дверные проемы.

Вдруг фасад ближайшего дома вздрогнул и начал лениво оседать, поднимая тучу пыли и окончательно погребая танк. Отбежав на несколько метров от расползающейся лавины кирпича вперемешку с кусками плит перекрытия, я обернулся…

Царственно вышагивая, из поднявшегося облака мусора и пыли вышло нечто. Это была боевая машина, отдаленно напоминавшая сгорбленного человека. Широкая голова-грудь, покрытая прямоугольниками броневых плит и матово поблескивающая на солнце, квадратные пусковые контейнеры ракетных установок на плечах, многоствольные орудия, закрепленные на толстых руках-манипуляторах.

Ростом исполин был примерно с четырехэтажное здание. Словно красуясь и довольствуясь произведенным эффектом, он замер на секунду, возвышаясь над поверженным танком, после чего довернул массивное туловище в мою сторону и зашевелил длинными усами-антеннами на голове.

Ощущая устремленный на меня голодный взгляд хищника, я впал в оцепенение, словно кролик перед удавом. Виски сдавило словно тисками, секунды стали вечностью… Наконец, я немного пришел в себя от увиденного и, цепляясь ботинками за камни, начал пятиться назад. Зацепился ногой за какой-то корень, торчавший из земли, упал на спину. Одновременно с моим падением гигант издал звук, похожий на сдавленный чих. Из его пускового контейнера вылетела короткая молния. Пронзив штанину правой ноги чуть выше колена, в землю вонзился длинный четырехгранный штырь и пригвоздил меня к земле, словно жука.