Когда старшие удалились в свои апартаменты, нам не оставалось ничего другого, как пойти смотреть видео. Марк откопал среди дисков "Очень страшное кино", Блондина я отправила в подвал за мартини - но в результате он притащил пиво и Бейлис. Попкорн делать не стали, просто натаскали с кухни какой-то мелочи.

В порыве посмотрели сразу обе части, распластавшись на огромном диване вчетвером. С бесконечными смешными комментариями этой безбашенной троицы фильм вообще смотрелся с дивным удовольствием.

Однако если в компании младших братьев мы с Блондином еще как-то ненавязчиво общались, то оказавшись вдвоем в спальне, как-то сразу сникли. Я продолжала мысленно припоминать этому эгоисту его безманерное поведение, хотя тоже отчасти понимала, что зря накаляю обстановку. Да, логично, что нам не стоило долго торчать на солнце без защитного крема, но не таким же тоном это говорить?! Мика отправился душ, и я со спокойной совестью переоделась в спальную футболку и забралась под одеяло с журналом. Мика, вернувшись, тоже откопал где-то в закромах журнал с машиной на обложке, выключил общий свет, оставив только ночную лампу в изголовье, и развалился на своей половине кровати.

– Мы с тобой как старая супружеская пара, - выдал он спустя минут пять молчания и шороха перелистываемых страниц.
– Только мне не хватает пижамы и колпака, а тебе - длинной сорочки.

Я покосилась на него, улыбнулась. Неопределенно двинула плечом.

– Ты не думал о семье? В смысле, о том, как ты ее себе представляешь. Домик с белой оградой, например, один или два ребенка, лабрадор и семейный мини-вэн в гараже...
– задумчиво спросила я, не отрывая взгляда от журнала.

– С чего это ты задаешь такие вопросы?
– подозрительно осведомился Мика. В ответ я ткнула пальцем в статью, в котором говорили о фэн-шуй в семейном обиталище. Эту мысль я поймала неожиданно, и так же озвучила ее вслух минутой ранее.

– Ну, уж явно не белая ограда, - хмыкнул Каллахен.
– И явно никаких собак.

– И явно никаких детей?
– не утерпела я.

– В ближайшие несколько лет точно, - уточнил тот невозмутимо.
– Ты можешь представить меня окольцованным? Серьезно. Из меня выйдет никудышный супруг.

– Ну, если ты не разберешься со своей патологической тягой к юбкам...

– Я не об этом, - мотнул он головой.
– Меня это пугает. Даже тем фактом, что это в первую очередь ответственность за кого-то.

– Если ты собираешься заниматься делами отца, это не меньшая ответственность. Ответственность за дело, и за людей, которые будут с тобой работать. Ты и этого боишься?

– Это немного разные вещи.

– Ничего не разные!
– возмущенно фыркнула я.
– Слово одно. И подразумевает оно одно. Скажи проще - ты боишься строить отношения. Ты боишься перестать думать только о себе. Правда же?

Меня по макушке хлопнули скрученным в трубочку журналом.

– Давай спать.

Безапелляционно, как всегда. Я сердито проворчала что-то про зануд, показательно вздохнула и, отложив журнал, залезла под одеяло с головой. Надеюсь, хоть в это утро я не проснусь, как вчера, под боком у Блондина. Ничего личного, но...

Только начала засыпать, как в полудреме услышала трагичный шепот Каллахена:

– Мне не спится...

– Я тут при чем?
– буркнула моя сонность в ответ. Мика шумно завозился где-то под боком, тоскливо вздохнул - и сел на матрасе. Я высунула нос из-под одеяла. Лунного света в темной комнате вполне хватило, чтобы выцепить взглядом фигуру Блондина. Парень резво вскочил с кровати, продефилировал к окну - да там и остался.

– Конечно, ты не при чем, - отозвался он.
– Просто... Боже, это все сегодняшний день. Один парень рассказал, что в это время года такие шикарные виды из парка за Золотыми воротами. Говорит, дельфины прыгают, и все это на фоне рассвета потрясающе смотрится. Я тут нигде кроме этих кварталов - жилых и рабочих, - не был. Как-то ущербно, не находишь?

Сонный разум с трудом сопоставил слова "рассвет", "смотрится" и "ущербно" в одно целое. Я заворчала, поглубже зарываясь в кровать:

– Ты с ума сошел... Какие рассветы? Какие дельфины?

До меня донесся нервный смешок.

– И правда, о чем я думаю.

Матрас слегка прогнулся, когда Мика вновь полез под одеяло. Ворочался он с полминуты, раза три подвинул подушку - словом, никак не мог найти подходящую позу для комфортных сновидений. Я хотела было пихнуть его локтем, но передумала.

Вот еще, тратиться на подобную чушь.

Хотя ладонь у меня словно зачесалась, стоило вспомнить о том, каково это - прикасаться к Блондину. Даже чувствовать ладонью его ладонь уже было...