– А ну, немедленно погаси сигарету, - не помня себя от ярости, закричал на неё врач.

Кира Владимировна, на которую муж за всю их совместную жизнь ни разу не повысил голоса, поняла, что нарушила какие то неписаные законы и тут же послушно потушила сигарету. После чего достала и стала жевать мятную жвачку, конечно, только из тех соображений, чтобы, вернувшись в дом, от неё не исходило табачного духа.

Кузьма Иванович смотрел на неё своими похотливыми глазками, и Сергею Ксенофонтовичу было ясно, что тот себе воображает. Кира Владимировна так нервно и так страстно мусолила жвачку, что в помутившемся от водки и глупых разговоров, рассудке врача стали клубиться подозрительные мысли.

«Она слышала, о чём мы говорили, - решил он, - да и как не слышать, лавочка у дома, в двух шагах. Сколько помню, никогда не жевала жвачку. Это она старику намёки подаёт. Вон, как смотрит на него. А старик на неё. А я, говорит, на девяносто лет выгляжу. Может оно и так, но ведь она же мне пока ещё жена. Зачем же так явно и бесстыдно изменять».

Необъяснимая злоба овладела гинекологом. Неожиданно для всех и, прежде всего для самого себя, он встал и с размаху отвесил жене оплеуху.

На следующее утро, проснувшись до зари, Сергей Ксенофонтович понял, что ему как можно скорее нужно бежать из села. Жена, с синяком под глазом, давно уже сидела одетая, и не понимая в чём её вина, послушно ждала пробуждения мужа. Не завтракая, ни с кем не прощаясь, они спешно покинули отчий дом.

Через месяц Сергей Ксенофонтович получил от матери письмо. Из письма узнал, что Кузьма Иванович распустил по селу слух о том, что жена его, Кира Владимировна, больна неизлечимой болезнью под названием «минет». И, что сам он, врач и светило науки, не в силах спасти её от этого страшного недуга.

Увидев мужа позеленевшим, Кира Владимировна поинтересовалась, в чём дело, о чём пишет мать.

– Издержки профессии, - обречённо сказал Сергей Ксенофонтович, разрывая письмо и понимая, что в отчий дом ему дорога заказана.

2001 г.