– Эээ, а чего у нас завтра?
– Еще не отойдя от разговора с мамой, чувствую себя полным тормозом.

– Ну ты вообще лыжами по асфальту, у тебя днюха завтра, лошара.

– А, ну так это...старость не радость, склероз, подагра и все дела.

– Хорошо хоть импотенция не мучает. Или уже нагрянула подружка пенсионера?
– Заржал в трубку Андрюха.

– Это у тебя всю жизнь на полшестого, мои куранты всегда двенадцать бьют.

Сказал, и в мозгу, почему-то сразу эта пигалица с глазами цвета виски. И чего меня на ней так заклинило, было б на что смотреть! Хотя нет, надо признать, что смотреть то как раз есть на что.

– Эй, дядя, ты еще там?
– Вырывает меня из задумчивости друг.

– Да тут я, куда я денусь из смывного бочка. Завтра в семь у Клошы в клубе, наших всех я уже отзвонил, так что ты хватай свою задницу и дуй покупать мне офигенный подарок.

– Я сам приду, чем не подарок то?

Еще с полчаса мы поболтали, обсуждая завтрашнее мероприятие. Затем мой желудок громким матом напомнил мне, что надо бы его покормить, сиротинушку, и я направился штурмовать кухню.

Глава 4

Наворачивая вторую тарелку домашнего супчика, я украдкой смотрел на читающую, сидя на подоконнике, Баську. Длинные волосы собраны в непонятный пучок, который мне отчего-то захотелось распустить, и пустить эти волны в свободное плавание. Видно чего-то не понимая, она смешно хмурила брови, и морщила хорошенький носик. В этот момент она была такой смешной, домашней, такой привычной в моей квартире, а ведь я ее знаю всего лишь пару часов. Вот ведь напасть то!

– Бася, у меня завтра траурный день, и по этому поводу все мои охламоны друзья собираются в клубе. Пойдешь?

– Какой еще траурный день? У тебя же день рождение завтра.
– Глазища вытаращила, шесть на девять, не вывалились бы.

– Ну, знаешь, когда возраст все ближе к тридцатке, это уже траур. Скоро песок из задницы сыпаться начнет, буду улицы в гололед посыпать.

– Тридцать для мужчины не возраст.
– Серьезно заявляет она.
– И я бы с удовольствием пошла, но...Я ни разу не была в клубе.

С таким невинным лицом только в монастырь! А глазёнками то своими алкогольными как хлопает. Так и напрашивается на грех.

– Ну вот и исправишь это дело.

– Рома, а ты меня танцевать научишь?

Вот, млина!

Через час. Мы стоим, друг против друга, я откровенно смотрю на это чудо, а она, краснея, сверлит дыру в полу. Из колонок звучит 'Loc Dog - Секс и Виски, Кокс Карибский'.

– Ты хочешь, что бы я танцевала под ЭТО?

– Бася, ты думаешь, в клубах Шопена крутят?

Эх, девочка, что ж мне с тобой делать то. И зачем я только во все это ввязался.

– Так, смотри, тут все просто. Слушаешь музыку, и двигаешь попой в такт. Вильнула влево, вильнула вправо, вот и весь танец.
– Объясню ей, сопровождая показательными движениями.

Баська смотрит на меня глазами, полными веселья, как на полоумного. Мне даже как-то не по себе стало.

– Чего веселишься то, давай повторяй за мной.
– Строго говорю ей.

Господи!!!! Да кто ж так задом то виляет! Это хрупкое монстрило с такими телодвижениями разнесет мне пол квартиры. А улыбка то на лице какая, гордиться что-ли собой?

– Неее, девочка, так не пойдет. Ты вот этими кульбитами всех распугаешь в клубе. Иди сюда.

Притягиваю ее к своей груди, разворачиваю спиной, и кладу ей руки на талию. Мое тело сразу реагирует на это соприкосновение. Боженька, ну пожалуйста, не выставляй меня еще большим идиотом.

Первые телодвижения. Она напряжена, спина прямая, дыхание быстрое и четкое. Сбиваемся с ритма. Она постоянно тянется от меня. Не получится, малышка, ты сама просила танец, так лови его.

'Я изменил себя полностью,

сгенерировав плоскости,

наши модели жестокие,

любят секс и условности,

под купюрами снежными,

взглядами псевдо-нежными,

манекены с манерами,

истеричные стервы и

растворишься в виски ты,

поцелуи твои как яд,

каждый день дорогой наряд,

но знаете чего они хотят...'

Она медленно расслабляется, выдыхая сковавшее напряжение. И вот она уже в моей власти, полностью сливаясь с моими движениями, повторяя каждое па. А я...я как в песне 'растворяюсь в виски'. Мои руки на ее талии, осторожно спускаются ниже, останавливаясь на аппетитных бедрах.

'Sex и Виски, Кокс-Карибский,

мак и диски, свежие быстрые,

Sex и Виски, Кокс-Карибский,

мак и диски, свежие быстрые.'

О, Боже, ну не надо про секс и виски! В моих руках настоящее искушение. Ее бедра во власти ритма, совершают такое, что в моих штанах проснулись даже тигры, нарисованные на трусах. Прижимаю ее теснее к себе, вдыхая аромат ее волос. Карамель. Сладкая и тягучая. Ее ручки, ложатся на мои, и словно от удара током, по телу пробегают тысячи маленьких разрядов, побуждая каждую клеточку моего тела к действиям.