– Ааа, разве не мило?

И я подумал, что должен был смутиться, но я не смущен.

Покидая "Маки", Катя вся сияет. Подарок поразил ее, и она больше не может

сосредоточиться на шоппинге, и мы блуждаем по аллее, глядя в окна. У меня все еще есть

чуть больше часа, прежде чем я должен отправиться в аэропорт, поэтому я предлагаю

вернуться в отель. Она думает, что это чудесная идея.

Мы спускаемся на большом эскалаторе, выходящим прямо на улицу и готовимся перейти

Беверли, как вдруг я остановил ее, чтобы осмотреться.

– В чем дело?

– Просто осторожность, - говорю я.
– Такова моя сущность.

– Ты действительно занимаешься опасными вещами для правительства, не так ли.

Это было заявление, а не вопрос.

– Давай не будем об этом, Катя.

Мы начали переходить бульвар и я осматривал здания впереди нас. Бассейн отеля

находится на крыше здания рядом с "Софитель" и я вижу что-то блестит на краю. Солнце

отразилось от металла и на секунду я подумал, что это снайпер. Я схватил Катю и затащил

обратно.

– Сэм!
– крикнула она, когда я толкнул ее, возможно слишком сильно, под навес эскалатора.
–

Какого черта?

– Я подумал...Я подумал, что увидел что-то, - сказал я. Когда я снова смотрю на крышу мое

сердце сильно колотится. Тогда я понимаю, что это лишь ребенок в очках играет с водяным

пистолетом. Я молча ругаюсь и приношу извинения.

– Ты меня напугал, - сказала она.

– Этого больше не повторится, - ответил я, но это конечно же не правда. Это всегда будет

повторятся. Внезапно, все сомнения и страхи, чтобы быть в отношениях ринулись назад ко

мне. Я подверг Катю опасности, просто из-за того, что она находилась рядом со мной. Это

скверно. Все, что я чувствовал в течение последних нескольких часов исчезло в мгновение

ока. Снова мое сердце твердеет и я боюсь того, чтобы сказать ей, что то, что мы делаем, должно прекратиться. Но, возможно, я могу отложить, пока мы не вернемся домой в

Мэриленд. Да, вот так. Не нужно портить ей ??отпуск. Не нужно срывать мой последний час с

ней. Мы скажем: "Увидимся", и тогда я подожду подходящего момента, чтобы расстаться.

Таким образом, мы оба можем вернуться к нашей личной жизни в Таусоне и горевать.

– Пошли, давай еще раз попробуем перейти улицу?
– я улыбнулся и взял ее руку.

Она засмеялась и сказала:

– Говорят: "Путь к совершенству - повторенье".

Пока мы стоим на углу Беверли и Ла Сиенега в ожидании светофора, я вдруг осознаю как все

вокруг движется в замедленном темпе. Катя поворачивается ко мне и прижимается для

поцелуя. В эту же минуту трафик по Ла Сиенега движется вперед, краем глаза я замечаю

белый фургон пересекающий перекресток слишком медленно. Внутри находятся два

человека - водитель и пассажир, который, вероятно, держит винтовку, высунутую в окно.

Боже мой, это действительно винтовка!

Лицо Кати вдруг закрывает мне обзор. Я не могу остановить ее, и наши губы встречаются. Я

инстинктивно оттталкиваю ее, в то же время громкие выстрелы раздались в воздухе. Катя

упала, когда я ее толкнул. Я прыгаю на нее, чтобы закрыть от стрелка, затем смотрю назад, чтобы осмотреть фургон. Я только успел рассмотреть лицо стрелявшего, как машина

мгновенно пересекает перекресток и исчезает за Беверли-центром.

Теперь все обретает смысл. Стрелок - Иван Путник, наемний убийца "Магазина". Не

удивительно, что эти гильзы 7,62 мм были тем самым звоночком на пирсе.

Повернувшись к Кате, я закричал:

– Ты в порядке? Я поранил тебя?

Я поворачиваю ее лицом ко мне, и я вижу, что ее глаза открыты, но смотрят вникуда. Должно

быть, она ошеломлена падением, поэтому я слегка похлопываю ее по щеке:

– Катя, все в порядке. Они ушли.

Но она не пошевелилась. Я занервничал, переворачиваю ее и теперь вижу. Пуля попала ей

между лопатками.

С этого момента все стало размыто. Я помню как кричал от боли. Несколько прохожих вышли

из торгового центра и спросили, чем они могут помочь. Я помню как сказал им вызвать

скорую.

В таких случаях, по протоколу Третьего Эшелона я должен покинуть место как можно