грустные ходили. Всё, хватит меня на жалость давить, не то уйду в разнос! Скажете им, чтоб к лекарю отвели, затем хоть на ушах ходите … только амулеты не снимайте,- вновь

напоминает она и внимательно смотрит на меня.- Пойдём, Кирилл, я тебе комнату отца

покажу … поговорим,- её лицо омрачается.- А вдруг он действительно жив!- в угольно

чёрных глазах вспыхивает надежда.

Гл.6.

С беспокойством смотрю, как летучие обезьяны уводят моих друзей в неизвестном

направлении. Двор переполнен всевозможными страшилищами, теперь я вижу и рыцари

не люди. Когда они сняли шлемы, я ужаснулся их лицами, это нечто злобное, с

расплющенными носами, острыми ушами и у каждых из-за рта выглядывают жёлтые

клыки.

– Обыкновенные прирученные гоблины,- с пренебрежением махнула рукой Альмина,-

злости много, но ума мало.

– Как ты с ними всеми справляешься и носишь на себе такую тяжесть?- я смотрю на неё и

вижу, что она достаточно хрупкая девочка, удивляюсь, как ещё может таскать на себе

столько железа и не согнуться под немалым весом.

– Бутафория,- хмыкает она, увидев, что я с интересом рассматриваю её рыцарские

одеяния.- В одной книге, что мать достала, видела рыцарей, так понравилось, вот и

заставила её сообразить нечто подобное, но только мои рыцарские доспехи легче

вечернего платья … а у тех,- махнула в сторону гоблинов,- из стали, тяжеленные, пускай

мучаются, им полезно, да и героями себя ощущают, право, как дети! А справляться с ними

легко. Хочешь, я лишь пальцем пошевелю и вон тот, толстый, мгновенно сгорит?

– Нет, не надо,- мне почему-то стало жалко того гоблина.

– Жалеешь. Странный ты Кирилл,- она с сожалением глянула на меня.- С таким подходом

к жизни вы долго не проживёте. Интересно, откуда вы пришли?- Альмина легко

коснулась ладошкой огромной двери, и она как пушинка отворилась.- Заходи. В замках

когда-нибудь бывал?

– В таком нет,- останавливаюсь я в потрясении. Прямо перед нами кружится винтовая

лестница, почти прозрачная, словно хрустальная с золотыми блёсками и уносится она

далеко ввысь и исчезает в пространстве из звёзд.

– Оптическая иллюзия,- смеётся девушка,- в замке много всякого такого. Пошли, не бойся.

Она уверено хватает меня за руку, становлюсь на первую ступеньку и, словно

срывается вихрь, нас несёт неизвестно куда.

– А это уже не иллюзия,- раздаётся шёпот под ухом, обычная предосторожность от диких

упырей и прочих чудаков. Сюда они не сунутся, магия их скрутит, высушит и выбросит на

помойку … они это знают и не лезут в мою часть замка.

– Весело у вас.

– А то, скучать не приходится, всегда надо держать ухо востро.

Вихрь стихает, и мы оказываемся в уютной комнате, заполненной мягким светом.

На полу лежит роскошный ковёр, вероятно кусок великолепно выделенной шкуры какого-

то зверя, на нём, утопая ножками в пушистом меху, стоит изящный диван, в кружевных

подушках и заваленный разнообразными куклами.

Альмина с грусть вздыхает:- А ведь раньше злилась, когда папа дарил мне сплошь

одни куклы, хотела тайком выкинуть, а теперь их люблю.

Я невольно улыбнулся, вспомнив слова Кати, она тоже не любила когда ей дарили

одни куклы. Помню, как она с таким восторгом приняла от меня в подарок ржавые

патроны и осколки от авиабомб. Похожи девочки друг на друга, только б на этой почве не

перессорились.

– Почему ты улыбаешься?- напрягается Альмина.

– Да так, хорошо здесь,- неопределённо отвечаю я.

– Ещё бы, ты ещё не видел моих волшебных вещей!- с гордостью задирает она нос.

– А, что, разве волшебные вещи существует?- стараюсь не улыбнуться, чтоб невольно не

обидеть Альмину. Кто его знает, как она поведёт. Сейчас у неё хорошее настроение, а

ведь помню, когда она плёткой стегала.

– Будто сам не знаешь,- щёлкает пальцами и с её тела слетает рыцарское обмундирование

и она оказывается в роскошном длинном платье.

– Это и у нас умеют делать,- со скепсисом заявляю я,- если б ты видела, какие трюки

делают в нашем цирке.

– Тьфу, глупый, да мне просто жарко стало, вот и переоделась. Да разве это волшебство?