— Но турок было не меньше русских. Что же они не держались против нашей армии?

— Почему не держались? Держались, да ещё как. Одна Плевна чего нам стоила. Только турки всё же сдали. Сколько их в конце войны разбежалось по горным тропам, сами паши султана не знали.

— Мы много наслышаны о переходе через Балканские горы, особенно через Троянский перевал. Там, как писалось в газетах, гибли целые римские легионы, а турецкие паши искали даже летом обходных путей.

— Это ещё что. Немецкий фельдмаршал Мольтке недавно сказал, что тот генерал, который вознамерится пройти через Троян, заранее заслуживает имя безрассудного.

— Ведь это один из самых именитых людей берлинского генералитета?

— Да, генерал Мольтке — известная личность. Он считает и по сей день, что на Трояне два батальона пехоты смогут задержать наступление целого корпуса. А мы взяли и прошли через этот перевал.

— Где ранение получил, Михаил Николаевич? Никак, с полгода в одесском госпитале пролежал ведь.

— Под Филипполем. Солдаты вынесли из-под огня, спасибо им, братцам сердешным. Тогда и отвоевался.

— А орден за что даден?

— За Филипполь получил я Святого Владимира 4-й степени с мечами. Там наш полк больше десятка орденских наград получил, не считая солдатских Георгиев.

— А теперь какова твоя судьба, Михаил Николаевич? Снова в Варшаву, в свой полк?

— Туда на днях выеду, отпуск по ранению заканчивается. Через год-два буду писать рапорт, испрашивать разрешение на поступление в Николаевскую академию Генерального штаба. Это моя давняя мечта.

— Удачи тебе. Будешь в Москве — наша семья всегда рада тебя видеть.

— Спасибо. Николай ваш тоже скоро в офицеры выйдет — пусть просится в гвардию. Это настоящая школа на будущее...

Памятная встреча с одним из офицеров-литовцев, много порассказавшего о боевых делах своего полка на войне с Турцией, и закрепила желание юнкера-александровца Юденича служить в лейб-гвардии, и обязательно в Литовском полку. Той мечте было суждено сбыться сразу же после окончания военного училища.

Подпоручик Николай Юденич был зачислен в состав гвардейского полка «со старшинством в чине с 1881 года», то есть с года окончания военного училища для него начинался отсчёт офицерской службы. Отсчёт с этого года шёл и для получения последующих воинских званий, и для определения выслуги лет.

В лейб-гвардии Литовском полку, впрочем как и в других полках русской армии, не обязательно гвардейских, существовала одна хорошая традиция. Приходили ли в полк молодые офицеры или новобранцы — безграмотные крестьянские парни, — их в первую очередь знакомили с полковой летописью. А Литовскому полку было чем гордиться.

Полк был сформирован в 1811 году, в самом преддверии русского похода великой армии императора французов Наполеона Бонапарта. Ещё не обустроенный до конца полк оказался в самом пекле Отечественной войны 1812 года, пройдя через все её испытания…

Подлинная ратная доблесть нашла пехотинцев-литовцев на Бородинском поле. Главнокомандующий русской действующей армией генерал-фельдмаршал Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов писал в реляции о стойкости гвардейских Литовского и Измайловского полков: «...покрыли себя славой в виду всей армии».

Затем последовало участие в ожесточённом и кровопролитном сражении за город Малоярославец и участие в походе на поля Европы. Лейб-гвардии Литовскому полку вскоре вручается почётнейшее Георгиевское знамя с надписью: «За отличия при поражении и изгнании неприятеля из пределов России. 1812 год».

Литовцам удалось вновь отличиться в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов: после успешного форсирования Дуная в сражении под Телишем. Полк осаждал Плевенскую Крепость, которая пала ценой больших усилий. Затем последовал бросок через заснеженные, труднопроходимые Балканские горы. Ожесточённые бои следовали один за другим — под Ташкисеном, при Дальних Камарницах, под Петровичем и Филиппополем, современным Пловдивом.

Филиппополь и стал для лейб-гвардейцев вторым Бородино. За героизм и мужество при освобождении с боями этого древнего болгарского города пехотинцы-литовцы получили почётные надписи в виде позолоченных пластинок на головные уборы: «За Филиппополь 3, 4 и 5 января 1878 года».

Начало службы в одном из старейших полков русской армии служило хорошей школой на будущее — офицерский коллектив лейб-литовцев имел добрые традиции. Более того, благодаря корпоративности гвардейских офицерских полков случайные люди туда просто не попадали. А людям, которые в чём-то запятнали честь своего мундира, приходилось навсегда оставлять ряды императорской лейб-гвардии. Снисхождений никому не делалось...

С приказом на руках подпоручик Николай Юденич, одетый в белоснежный китель, явился в избранный им полк гвардейской пехоты. По неписаной традиции он обнял первого попавшегося ему на пути гвардейца-литовца, ставшего во фрунт и отдавшего молодому офицеру воинскую честь. Им оказался старый сверхсрочный ротный фельдфебель Андрей Новгородцев.