Захари очень удивился:

— Девочки? Они нападут на тебя из-за того, что на тебе новая одежда?

— Конечно, — ответила Кэт.

— Как глупо устроен мир, — проворчал Захари.

— Я знаю, что ты так думаешь, может, поэтому ты портишь все экспонаты и мешаешь открытию центра, — обратилась к нему Кэт. — Но я знаю, что есть искусство, которое нельзя назвать глупым. Я собираюсь пойти посмотреть, можно ли чем-нибудь помочь Дрю. Мы с Клариссой купили ей еще волос.

ГЛАВА 9

К шести часам белые пакеты из бутика со старой одеждой так и не привезли. В это время все художники и служители музея уходили домой.

Кэт занималась тем, что сплетала волосы в косички для Дрю. Она сидела на высоком подоконнике и наблюдала за тем, как солнце медленно садится за золотые башни Манхэттена.

Она слышала, как уходили Захари и его отец.

— Я не собираюсь сегодня работать допоздна и не хочу оставлять тебя здесь слоняться по дому, чтобы ты еще что-нибудь натворил, — доносились до Кэт слова Аарона Уайльда, адресованные сыну.

— Я тебе повторяю, это не я!

Кэт услышала, как дверь офиса захлопнулась за Захари и он начал спускаться вниз.

Через полчаса после этого в ванную комнату заглянула Кларисса.

— Мне бы хотелось как-то помочь вам двоим, но здесь нет места для еще одного человека, — проговорила она. — Я еду домой. Кэт, дорогая, не задерживайся здесь допоздна, хорошо?

В конце концов прекратила работать и Дрю.

— Ну все, хватит! — Она вытерла свои исцарапанные, огрубевшие руки. — Давай тоже отправимся домой.

— Я только уберусь здесь. — Кэт вытащила швабру. — Увидимся завтра.

— Я себя чувствую гораздо лучше, когда Захари нет поблизости, — вздохнула Дрю и, прощаясь, помахала рукой Кэт.

Кэт подождала, пока шаги Дрю не замерли в холле. После этого она поставила назад швабру и прикрыла дверь в ванную комнату. Теперь, когда все ушли, она могла спокойно отправиться на поиски какой-нибудь одежды и обуви, оставшихся от рабочих, чтобы наконец пойти домой.

Сперва она решила исследовать цокольный этаж.

Здесь, почти в подвале, было темно и страшно. Известковые стены переходили в фундамент. Огромные вентиляторы перегоняли холодный воздух в сторону эскимосской хижины, которую заново строил Сет.

Кэт поежилась. Здесь было жутковато.

Внезапно свет погас. Вентиляторы перестали работать, и все вокруг погрузилось в тишину.

Кэт замерла на месте. Кто это сделал? Она была почти уверена, что осталась одна в здании. Она протянула руку и стала шарить по стене в поисках выключателя, включила его, прислушалась, чтобы удостовериться, что вентиляторы опять начали работать, и быстро побежала наверх.

Здесь сквозь высокие окна было видно, как садится солнце и освещает широкие открытые галереи. Кэт пробежала мимо прохода, где были развешаны фотографии с запечатленными на них крупным планом разными людьми, которые словно смотрели на нее, когда она проходила мимо.

Она поднялась еще на один пролет — на четвертый этаж. И здесь галереи были пустыми. Стояла такая тишина, что Кэт могла услышать через толстые кирпичные стены тихий перезвон колокола в башне с ангелом.

Теперь остались только чердаки. Может быть, Соня до сих пор была здесь.

Кэт с колотящимся сердцем поднялась по винтовой лестнице.

Она открыла дверь, которая вела на крышу. Отсюда можно было разглядеть ангела, медленно раскачивающегося в башне. Его бронзовые крылья в лучах заходящего солнца окрасились в бордовый цвет. Девочка быстро перешла по крыше к первому чердаку и нашарила рукой выключатель.

Ничего не произошло. Кэт опять раздраженно щелкнула выключателем. Что случилось со светом? Вдруг раздался высокий визгливый хохот, и верхний свет наконец загорелся.

Кэт стала пробираться через паутину, сделанную из бумаги. Бумажные гирлянды окружали ее, отбрасывая причудливые тени на наклонные стены.

— Соня? — позвала она, открывая вторую дверь.

Что это было? Ответ или просто ей послышалось эхо собственного голоса?

Ей пришлось заставить себя войти в темную гробницу с черными коридорами и острыми углами. Центральная гробница была пустой, если не считать завернутую мумию, лежавшую посередине плиты.

Кэт подумала, что из всех экспонатов в художественном центре этот ей нравился меньше всего. Какую бы идею Соня ни хотела здесь выразить, на Кэт ее сооружение действовало угнетающе. Ей не терпелось выбраться отсюда. На обратном пути пришлось встать на четвереньки и ползти по узкому туннелю.