Пока они спускались, стая воронов, каркая, кружила над ними. И вот они наконец на земле. Рози облегченно вздохнула:

– Я все-таки смогла…

Когда девочки подходили в дому, в окне появился мама:

– Слава богу, ты нашла ее. Скорее домой!

Девочки пошли в дом. Каблучки их туфель звонко постукивали по мраморному полу.

– Ш-ш-ш! Не шумите! – Мама вышла им навстречу, она была чем-то обеспокоена. – Тише, не разбудите ребенка. Он простудился. Я с таким трудом уложила его. Пойду прилягу на полчасика. Вы сможете сами пообедать?

– Даниэль сильно болен?

– Не знаю, дорогая. Когда он проснется, надо будет измерить ему температуру. Разбудите меня, если он начнет плакать.

Диана задумалась, стоит ли рассказывать маме о том, что произошло ночью, о тени, склонившейся над кроваткой малыша. Но кто бы ей поверил! Да и мама выглядела такой измученной, усталой, что вряд ли стала бы слушать такую чепуху.

Диана сделала по бутерброду с арахисовым маслом для себя и Рози. Но есть не могла: ей кусок в горло не лез. Так она и сидела, молча глядя на бутерброд.

– Диана, что с тобой? Что-то случилось? – поинтересовалась Рози. – Как ты думаешь, это из-за меня Даниэль заболел? Из-за меня? Боже, я так хотела, чтобы с ним что-то случилось, чтобы он исчез…

Диана обняла сестричку:

– Что ты, что ты, успокойся, ты здесь ни при чем. У малышей часто бывает температура.

Но самой Диане было не по себе. У нее мороз по коже пробежал. Сейчас она уже не знала, приснилась ли ей та тень, склонившаяся над кроваткой малыша, или это было на самом деле…

В тот день Даниэлю не стало лучше. К вечеру температура поднялась, малыш весь горел. Мать ни на шаг не отходила от его кроватки.

Диана и Рози ходили под дому на цыпочках, стараясь не шуметь.

К семи часам вечера ветер усилился. Он завывал в трубах и заставлял окна дребезжать,, он просачивался сквозь щели и разгуливал по старому дому. Девочки сидели на кухне, прислушиваясь к разбушевавшейся стихии.

Стемнело, и порывы ветра стали сильнее. Были слышны раскаты грома. В окно девочки видели вспышки молний.

– Бедный отец, - проговорила Диана. – Как, должно быть, он ненавидит гром! Наверняка эти раскаты напоминают ему о войне. Боже, как грохочет, словно тысячи пушек выстрелили одновременно.

Сестры не видела отца с тех пор, как началась гроза. Он сидел в своей комнате, дверь была наглухо закрыт.

Мама ни на шаг не отходила от бедняжки Даниэля. В доме царила тишина.

– Я есть хочу, - протянула Рози. – Кто-нибудь собирается нас кормить?

Раздался очередной раскат грома – настолько сильный, что девочки вздрогнули. Казалось, он разрубил воздух в комнате на две половинки.

Из комнаты Даниэля раздался пронзительный крик. Рози испуганно посмотрела на сестру.

– Вставай, пошли, - скомандовала Диана. – Может, маме понадобится помощь.

Но мама уже стояла в дверях кухни.

– Боже мой! Я не знаю, что делать! Даниэль ничего не ест и не пьет, - простонала она. – Температура все повышается, а я ничего не могу сделать. Надо срочно вызывать врача.

– Мама, не опасно ли звонить по телефону во время такой сильной грозы? – спросила Диана.

Вспышки молний участились, а раскаты грома раздавались каждую секунду.

– Мне все равно! Я должна попробовать… - Мама нервно теребила в руках записную книжку. – Что же делать? В округе нет доктора. Хотя кто-то должен быть в Ирвингтоне… ведь это ближайший крупный населенный пункт, там должен быть доктор!

Следующий раскат грома был настолько силен, что, казалось, разрушит до основания весь дом

Мама поднесла трубку к уху и начала набирать номер.

– Он не работает. Нет гудков, - в панике прошептала она. – Наверное, обрыв линии, все эта ужасная гроза! – Ее лицо было белее мела. – Что же нам делать?

– Успокойся, мама, я уверена, они скоро починят линию. Все будет хорошо, старалась утешить мать Диана.

– Ладно, пойду попробую заставить Даниэля выпить лекарство. Я должна сбить эту температуру… - с этими словами мама вышла из кухни.

Диана и Рози пошли за ней. Они стояли рядом с кроваткой и смотрели как мама пытается напоить пылающего жаром малыша водой из бутылочки. Но Даниэль только кричал и отворачивался… Глаза его были закрыты, лицо исказила гримаса боли. Диане стало страшно, она уже видела это ночью… И тут девочка поняла, что малыш в опасности…