Проводил даму сердца до дверей, а теперь вали куда подальше! Выпустить пар тоже будет не лишним, так что лёгкая пробежка с седьмого этажа до первого, будет кстати.

– Да и есть, что ударить, - зло усмехнулся он, рассматривая сбитые костяшки правой руки. На стене подъезда осталась пара едва заметных смазанных красных следа, но кого это должно было волновать?

– Добрый вечер, - улыбчиво, поздоровался он и поспешил выйти из подъезда пока ошарашенная пенсионерка не начала угрожать ему вызовом полиции. У него и так хватает хлопот, заниматься ещё и такой мелочью не было ни сил, ни желания. Сейчас бы обнять Марину, зарыться носом в её волосы, поцеловать дрожащие губы...

Роман пнул колесо своей машины и внедорожник громко заорал потревоженной сигнализации.

– Что б тебя!
– сквозь зубы бросил мужчина и принялся хлопать себя по карманам, банально забыв, куда сунул ключи.

Сигнализацию недовольно пискнула, подчинившись кнопке на брелке, а Роман зачем-то задрал голову и едва не бросился обратно в подъезд. Он точно видел какое-то движение в окнах на седьмом этаже. Или всё-таки показалось? Да и разве она не имеет права смотреть в окно? На улицу? На него?

– Я тупой идиот, - самокритично заметил он и сел в машину. Ехать никуда не хотелось. Но что подумает Рина, если он так и будет торчать под её окнами? Отъехать, что ли, куда? Дилемму решил зазвонивший телефон.

– Исаев, слушаю, - холодно бросил он в трубку. Номер звонившего был ему не знаком, но судя по событиям последних дней, ничем хорошим такие звонки заканчиваться не должны.

– Не особо приятно. Адрес диктуйте, - заводя машину, рыкнул он.
– Всё там же... помню. Скоро буду.

Пообещал он и отбросил телефон на пассажирское сидение.

– Млять, Краснов, да я тебя голыми руками придушу, крысёныш трусливый!
– Роман выскочил из заведенного внедорожника, даже не озаботясь закрыть машину, дошёл до небольшого магазинчика, расположившегося на первом этаже соседнего с марининым подъезда и, купив простой воды, вернулся в автомобиль. Достал из бардачка упаковку с успокоительным и заглотил сразу три таблетки. Пару минут посидел, справляясь с накатившим гневом, и только после этого разрешил себе ехать.

Высокое белое здание следственного отдела показалось приторным. Слишком сладко когда-то пел здесь его адвокат, пока сам Роман терзался чувством вины. Он был виновником аварии, это было понятно даже идиоту, а следователь, ведший его дело, идиотом не был. Вину ДТП повесили на погибшую семью - отвлеклись, не справились с управлением на мокрой дороге и выехали на встречную полосу. Это... Роман в жизни не слышал столько лжи и не врал сам. Но Бармин сказал, что так будет лучше. У него вроде как теперь тоже семья и что скажет Саша Максу, который будет спрашивать, а где папа? Один их бросил, второй сидит в тюрьме. Всё уже случилось и не стоит портить жизнь себе. Сделанного не исправишь.

И вот теперь кто-то вспомнил это дело трехлетней давности, и Исаев ни секунды не сомневался, кто это был.

Зарегистрировавшись на проходной, он поднялся в уже знакомый четыреста второй кабинет, где, как и три года назад сидел следователь Михайлов.

Исаев поморщился и громко постучал.

– Можно!
– раздался голос из-за двери.

– Анатолий Сергеевич, - кивнул Роман, заходя в кабинет.

– А, Роман Александрович, не думал, что ты так быстро. Садись поговорить нужно.

Роман сел и уставился на следователя, копающегося в шкафу.

– Что случилось, Толь?
– сухо поинтересовался Роман, когда следователь, наконец, обернулся, держа в руках толстую папку.

– Узнаешь?

– Узнаю.

Ещё бы ему не узнать, он видел это дело почти полгода и теперь не хотел даже вспоминать.

– Мне, конечно, всё равно. Это, - Михайлов постучал пальцем по папке, - на твоей совести, но скажи честно, какого черта ты перебежал дорогу Красн ову младшему?

– Откуда?
– вскинулся Роман.

– Оттуда, - буркнул следователь. Роман знал, что Михайлов, скрипя сердцем, прикрыл кое-какие пробелы в его деле и то только из-за больной матери, на операцию которой не хватало денег. И не винил его за это отступление от чести и долга. Виноват был только он.

– Рассказывай, может смозгуем вместе.

Роман удивился, с подозрением глянул на мужчину и решил, что хуже уже всё равно не будет.