Но не только семенам свойственны «причуды». Сама тускарора растет необычно, как бы в два этапа. Вначале она образует лишь нежные плавающие в толще воды и даже на поверхности листья. И только когда водоемы достаточно прогреваются на всю глубину, тускарора обретает «волшебную силу». В считанные дни выбрасывает она мощный стебель до полутора, а иногда до трех метров высоты. Через две-три недели стебель украшается еще и крупной, почти полуметровой метелкой, своим строением отдаленно напоминающей метелки обычного риса или овса. Из-за этого само растение часто зовут диким однолетним рисом, индейским рисом, канадским однолетним рисом или даже водяным овсом.

По преданию, именно вождь индейского племени тускарора (отсюда и название растения) впервые нашел даровую «водную пищу» и поставил на иждивение озерного растения своих соплеменников. Из поколения в поколение передается поверье, по которому это растение ниспослано добрым духом в один из самых критических моментов истории племени, когда людям грозила голодная смерть.

При внимательном знакомстве с тускаророй первое впечатление о ее сходстве с рисом и овсом оказывается обманчивым. Метелка у нее крупная и очень рыхлая, а цветки на ней расположены в два яруса — сверху женские, а снизу мужские (весьма изящные и окрашенные в нежно-фиолетовый цвет).

Крупное, до полутора сантиметров длины, зерно тускароры сильно отличается от других злаков как по величине, так и по своему строению. Правда, содержанием ценных веществ оно вполне может потягаться и с рисом и с овсом. Не зря же испокон веков тускарора была основным кормильцем многих племен Северной Америки. Не случайно и сейчас блюда, приготовленные из тускароры, в США считаются отменным деликатесом и ценятся в два-три раза дороже, чем из культурного риса.

Без каких-либо усилий со стороны человека, «дикарка» дает по десять и больше центнеров великолепного зерна с каждого гектара. Высоко ценят животноводы и «зеленую массу» ее стеблей (с каждого гектара зарослей собирают до 500 центнеров!).

Любят канадский рис и охотники. Там, где трудно было увидеть хотя бы пару уток, утверждают знатоки, после посева тускароры появляются целые стаи.

Работники Ивановского охотничьего хозяйства, расположенного в живописной Мещере, в 1964 году заложили первые посевы тускароры. В хозяйстве тогда, по самым радужным подсчетам, числилось всего лишь несколько сот уток (да и то разогнанных стрельбой заядлых «природолюбов»). Спустя три года, когда новое растение успело распространиться на площади в 20 гектаров, строгий учет показал, что в угодьях обитает около 5 тысяч хорошо упитанных крякв.

Канадским однолетним рисом всерьез заинтересовались уже и животноводы, и мелиораторы, и даже водники, предполагающие с его помощью укреплять берега рек и водоемов от размыва водой. Но больше и прежде всего охотоведы… которым, кстати, принадлежит и приоритет его переселения в нашу страну. Еще в 1912 году по инициативе охотоведа В. Я. Генерозова из Канады были выписаны семена тускароры. Студентами Петербургского лесного института — членами Кружка любителей правильной охоты — эти семена вскоре были высеяны в Камаринской заводи озера Вялье, близ Петербурга.

Чуть больше 10 квадратных метров занял первый разведочный посев, но к 1941 году тускарора разрослась там уже на 25 гектарах. Ленинградским охотоведам удалось даже несколько усовершенствовать извечный и очень трудоемкий сбор его урожая. (Изобретенное местными умельцами ручное мотовило в два-три раза увеличивает производительность труда при сборе семян.) Канадский гость может рассчитывать на отличное будущее в наших водоемах.

Сумрачным зимним вечером у петербургского дворца графа Шереметева остановился заснеженный в дальней дороге роскошный экипаж. Выбежавшим налегке из парадного подъезда слугам изрядно довелось померзнуть, так как только с выходом самого графа состоялась церемония вручения заморского дара, доставленного вместе с приложенной к нему царской грамотой. И понеслась по городу весть о завидном внимании молодого царя Петра I, не забывавшего одаривать одного из своих приближенных даже во время дальнего заграничного путешествия.

А продрогшие слуги, с подобающим почтением внеся во дворец весьма увесистый подарок, стояли перед графом не менее озадаченные, чем и сам барин. Развернув укутанный дорогим мехом объемистый сверток, все удивились оказавшемуся в нем простому холщовому мешку. Когда же его развязали, удивление сменилось разочарованием. В мешке были неказистые, землистого цвета, никем ранее не виденные плоды. При почтительном внимании присутствующих сиятельный с притворным умилением на лице взял один из плодов двумя пальцами и попытался отведать, но тут же, не выдержав, сплюнул.