– О, наконец-то! – помотав головой, ожил разбойник. – И долго еще нам плыть?

– Кормщик сказал: завтра к вечеру будем в Элее, – пояснил Юний. – Я добегу до какой-нибудь харчевни. Купить вам вина?

– Эй, погоди, я с тобой… – Капулия вдруг шатнуло, и он чуть было не полетел в воду. – Нет. Пожалуй, лучше посижу здесь, верно, Камилл?

– Ну да… О, боги, и когда только все это кончится?

Не слушая, Рысь побежал по причалу, стараясь нагнать ушедшего далеко вперед Октавия. Но тщетно – кругом суетилось столько народу, что коренастая фигура кормщика сразу исчезла в толпе. Ладно…

Расспрашивая всех встречных-поперечных, юноша отыскал на берегу небольшой, выбеленный известью домик, как раз у крайнего причала. У распахнутых дверей толпился народ – судя по виду, моряки. Кто-то что-то записывал, спрашивал, гомонил… Рысь приметил молодого рыжего парня, несколько раз метавшегося в дом и обратно, и, улучив момент, крепко ухватил его за руку:

– Я ищу одно судно, милейший.

– Отпусти, некогда тут с вами!

В руку рыжего упал сестерций.

– Что за корабль? – спрятав монету, деловито осведомился тот и предложил отойти к забору – спокойно поговорить.

– «Кастор и Поллукс», – пояснил Юний. – Я случайно отстал, опоздал, а там мой товар, и…

– Ясно, – перебил парень. – Не ты первый, не ты последний. Жди. И это… приготовь-ка еще один сестерций.

– А может, хватит и асса?

Сошлись на дупондии – бронзовой (а иногда и медной) монете в два асса или в половину сестерция. Кивнув, рыжий убежал в дом, а Рысь принялся ждать, облокотившись на ограду из круглых камней. Разросшийся кипарис давал приятную тень, а невдалеке от домика юноша приметил харчевню, куда и собрался наведаться за вином, прежде покончив со своим делом.

– Ну, вот. – Подошедший парень, тряхнув рыжими кудрями, вытащил из-за пазухи папирусные обрывки, однако в руки Юнию их не дал, а стал рассказывать сам, время от времени сверяясь с записями. – Вот он, твой «Кастор и Поллукс», швартовался здесь не далее как вчерашним утром, у шестого пирса… Груз…груз-груз-груз… ага, вот он – сорок амфор хиосского вина, то есть – два меха, сто фунтов меди, двести – олова, рабы…

– Рабы?

– Да-да… Двое рабов – негусто… Порт назначения – Элея.

– Так здесь они рабов не продавали?

– Я ж тебе говорю: Элея! Там своих рабов и ищи.

– Ну ладно… – Дупондий с портретом Александра Севера перекочевал в жадную ладонь рыжего парня.

Простившись с ним, Юний заглянул в таверну и, прикупив вина и свежего сыра, направился обратно в гавань. На душе было радостно – выходит, он на верном пути!

Элея оказалась совсем маленьким – куда меньше Неаполя – городком, имевшим какой-то заброшенный вид. Часть домов развалилась, городская стена явно требовала ремонта, на узких улочках валялись в пыли черные жирные свиньи. Простившись с корабельщиками, разбойники прихватили свои пожитки и покинули судно. Капулий с Камиллом при этом не скрывали радости – больно уж вымотались во время недолгого плавания, бедолаги.

Как почти сразу же разузнал Юний, все товары с «Кастора и Поллукса» увезли на богатую виллу, расположенную в трех милях от города. Вилла, как Рысь и ожидал, принадлежала сенатору Кассию Лонгину.

– Нет, – усевшись в траву, с наслаждением произнес Капулий, – чем шастать по морям, лучше уж обтяпывать делишки на суше. На вилле точно мало людей? – Он пристально посмотрел на Рысь.

Юноша пожал плечами:

– Посмотрим. Да и чего нам боятся? После таких дел в Риме разве спасуем перед грязной деревней?

– Это ты верно сказал, – засмеялся Капулий. – Эй, Камилл, ты что там делаешь?

Мальчишка не отозвался, и Рысь посмотрел в поле.

– По-моему, он собирает цветы.

– Делать нечего парню!

Поле было большим, зеленым-зеленым, с разноцветными вкраплениями цветов и узеньким прозрачным ручьем, бегущим меж склонов холмов. Вдалеке, за ручьем, виднелось гречишное поле, еще дальше – заросли олив, а за ними белели здания виллы. Оттуда к ручью шла узенькая дорога, петляющая меж зарослей терновника и малины, через ручей был переброшен небольшой деревянный мостик, по которому как раз сейчас ехала телега с сеном.

– Вот и славно, – посмотрев на телегу, усмехнулся Юний. – Сейчас-то мы все и узнаем.

Дождавшись, когда воз подъедет ближе, юноша выбрался на дорогу и пошел навстречу. Поравнявшись с телегой, поздоровался:

– Аве, добрый человек!

– Аве, – кивнул возница – худощавый мужичок с морщинистым лицом и простовато-хитрой крестьянской улыбкой.

– Говорят, это вилла Кассия Лонгина? – сразу взяв быка за рога, деловито поинтересовался Рысь.