– Ого! – обрадованно воскликнул Юний. – Гляди-ка, они улыбаются!

Гета присмотрелся.

– Точно, улыбаются! – Губы мальчика тоже тронула улыбка. – Значит, приняли нашу жертву. Теперь можно и приступить к делу. – Он обернулся. – Что ты хотел здесь увидеть, мой господин?

– Сам не знаю, – ухмыльнувшись, признался Рысь. – Что-нибудь… Давай-ка пройдемся посмотрим.

Не обращая особого внимания на священный камень – а чего? жертву-то уже принесли! – они обошли всю поляну, едва не спотыкаясь о древнее изломанное оружие – мечи, проржавевшие шлемы, копья: видно, все это наряду с большими бронзовыми котлами и какими-то тележными колесами тоже приносили в жертву. Интересно, какой толк богиням от старого тележного колеса? Впрочем, кто их знает, может, тележные колеса или старый дырявый котел – это как раз то, что им позарез нужно?

Внимание Рыси неожиданно привлекли какие-то сизые дурно пахнущие комки со следами зубов лисы или собаки. Не побрезговав, он нагнулся, поднял, принюхался.

– Кишки! – посмотрев, с ходу определил Гета. – Человеческие кишки!

– С чего ты взял, что человеческие? – недоверчиво переспросил Юний. – Может, лошадиный или бычьи?

– Лошадиные и бычьи – толще, – тихо пояснил слуга. – Вот на свиные – да, похожи. Но они ведь валялись где-то на земле, и валялись не зря! Нет, свиные кишки никто не будет выбрасывать, к тому ж это святотатство – приносить кабана в жертву!

– Ты сказал – кишки валялись не зря, – напомнил Рысь.

– Да, – Гета согласно кивнул. – Здесь явно кто-то гадал. И не так уж давно.

– Гадал? Ах, да…

Юний сразу же вспомнил о «милом» обычае друидов гадать по дымящимся внутренностям жертв. И в самом деле – кто-то гадал. Может, стоило поискать труп? Не Клавдия ли это? Или – та, другая… Айна? Рысь старательно затопал ногами, прогоняя прочь нехорошие мысли.

– Поищем! – согласился Гета. – Судя по кишкам, его не сожгли. Наверное, торопились. Скорее всего, бросили где-то рядом.

Труп обнаружил Юний. Обнаженное, местами до костей обглоданное хищными зверями тело явно принадлежало подростку мужского пола, чрезвычайно худому, на вид чуть помладше Геты. Живот несчастного был разрезан наискось, голова отсутствовала.

– Что за дурацкий обычай – отрезать головы! – возмущенно сплюнул Рысь.

– Э, не скажи, господин! – с сокрушенным видом возразил Гета. – Голову врага можно приколотить над притолокой и с гордостью показывать гостям. Чем больше голов – тем больше чести.

– Ого! – Юний покривил губы. – Ну и кровожаден же ты, как я посмотрю!

– Нет, господин, ты меня неправильно понял! – горячо возразил слуга. – Этот обычай был в давние времена, еще до Светония Паулина. А с тех пор… С тех пор мы долго жили вместе с римлянами, и многие обычаи забылись. Как, к примеру, вот этот. – Мальчик кивнул на обезображенный труп и передернул плечами. – Брр! Какое варварство! Теперь так поступают лишь дикие северные племена, всякие там каледоны и прочие притены.

– А вотандины? – быстро поинтересовался Рысь.

Гета задумчиво почмокал губами:

– Н-не знаю. Не думаю. Они все же союзники римлян. Хотя… к северу от Адрианова вала ведь нет легионов?

– Нет, – согласился Юний. – И никто не мешает вотандинам жить так, как они хотят. Знаешь, я все вспоминаю того «разрисованного», Мада Магройда…

– Да, здорово ты тогда его уделал! – Гета весело засмеялся. – Сто лет помнить будет.

– Вот я и думаю, не он ли здесь побывал?

Юный слуга задумался, старательно наморщив лоб:

– Да нет, притены приезжали в апреле, с тех пор почти месяц прошел. А труп – свежий. Еще даже и не разложился как следует… Может, дней пять, не больше. Нет, это точно не вотандины.

Рысь хмыкнул – у него имелось на этот счет свое мнение. Он был полностью согласен с Фабием, говорившим о том, что не может быть в отряде восемь вотанлинов – или три, или шесть, или девять. Ведь их основанная воинская единица – «троица» или «тримарциспа», как писал еще Цезарь в «Записках о галльской войне». Один – воин из знатного рода, и с ним двое оруженосцев. Обязательно двое. Значит, вотандинов все-таки было девять, а стало быть, кто-то остался. Связан ли этот оставшийся с убитой проституткой и вот с этим трупом? Тут нужно было разбираться. Как? Юний замолчал, задумался – и думал почти всю дорогу, невпопад отвечая на вопросы Геты. Если все это совершил вотандин (зачем – нужно думать после), то ведь не мог он передвигаться вовсе незамеченным, он же человек, а не бесплотный призрак. Стало быть, кто-то мог его видеть, возможно, даже запомнил. Да, одежду оставшийся воин вполне мог и сменить, но вот татуировки на лбу и руках – они-то ведь никуда не делись!

Уже начинало темнеть, когда Юний и Гета подошли к южным воротам Виндоланды. Рассыпавшийся перед мощными стенами крепости город – викус – встретил усталых путников дымом очагов и вкусным запахом луковой похлебки с мясом. Прикупив в лавке зеленщика жареных пирогов, а в таверне – кувшин разбавленного вина, молодой господин и его слуга направились к дому.

– Вот что, Гета, – укладываясь спать, приказал Рысь, – завтра разузнай, кто здесь торгует рабами… Не думаю, что в жертву был принесен кто-то из местных – слишком уж это опасно.