Шрифт:
Получив весло, Рысь заработал им так, что, казалось, челн должен был полететь над водой быстрокрылой птицей – соколом, беркутом, орлом или уж, по крайней мере, чайкой. Однако противоположный берег все никак не хотел приближаться, даже не виден был в потоке дождя и синих вспышках молний. И как, интересно, определяет направление Адоберт, или кто у них тут главный…
– Давай, римлянин! – одобрительно вскричал юноша. – Хорошо гребешь!
«Римлянин»? Ага, видать, узнал… Что ж, все вопросы можно будет задать и потом, сейчас уж точно – не время.
Кажется, ветер стал слабеть, и волны уже были не такими большими, и серая пелена дождя – не такой непроглядной. Молнии уже не били над головою, и громовые раскаты слышались где-то вдали – похоже, гроза уходила. Ну, конечно же, уходила! Юний возблагодарил богов – Юпитера, Юнону, Световита, – когда сквозь сырую мглу вдруг проскользнул маленький узенький лучик, вмиг высветив среди серых волн веселую золотую дорожку, такую яркую, что было больно смотреть.
– Боги милостивы к нам, римлянин! – работая веслом, захохотал Адоберт. – Смотри!
Он кивнул… Да мог бы и не кивать, Рысь и сам уже увидел, как над рекою заголубело небо, а чуть дальше, над излучиной, встала разноцветная, исходящая паром радуга.
– Славно! – улыбнулся Юний и оглянулся к Эрнульфу. – Эй, парень, как ты?
Эрнульф лишь покачал головой. Хорошо хоть – жив. Могло быть и хуже.
– Да, вовремя вы убрали со дна камни, – поблагодарил Адоберта Рысь. – Я думал, не успеете – слишком уж рано мы выехали к святилищу.
– Благодари Илмара Два Меча, римлянин, – с усмешкой отозвался парень. – Это он погнал нас туда еще ночью, не стал дожидаться утра. Кстати, ты откуда его знаешь?
– Сражались когда-то друг с другом, – расхохотался Юний.
– Я смотрю, ты тут со всеми сражался…
Гроза закончилась так же внезапно, как и началась, и вот уже в голубом небе вовсю засверкало солнце. Откуда-то появились птицы, ветер почти совсем утих, впереди, на плесе, заиграла рыба.
Замедляя ход, челн чуть заворотил и мягко ткнулся боком в низенькие мостки.
– Приехали, – вылезая, хохотнул Адоберт. – Кинь-ка вон ту веревку, римлянин!
Привязав челнок, юноша помог выбраться на мостки Эрнульфу и, что-то быстро сказав напарникам – еще двум парням, – скрылся в ольховых зарослях, тянувшихся до самой излучины.
«Как у нас, – посмотрев на ольху, с легкой грустью подумал вдруг Рысь. – Ольха, челны, плес… И река – широченная, словно море».
Нырнув в кусты, Юний выбрался на узенькую тропинку, ведущую через холм к синеющему вдалеке лесу. Впереди виднелись Адоберт с Эрнульфом, а сзади, коротко переговариваясь, шагали парни с челна. По обеим сторонам тропинки зеленела молодая трава, еще не столь высокая, но уже густая – вполне можно было бы выгнать на выпас коров, да они и паслись на вершине холма под присмотром двух пастушков. Средь яркой зелени виднелась желтая мохнатая мать-и-мачеха, а кое-где уже пошли и одуванчики – да, совсем скоро придет настоящее лето. Впрочем, очень может быть, будут еще и нудные проливные дожди, и холодный ветер, и даже, может быть, выпадет снег, который почти сразу растает. Всякое случается – на все воля богов.
Не доходя до леса, тропинка раздваивалась, и видно было, как Адоберт с идущим следом за ним Эрнульфом свернули влево и прямо по траве пошли к белоствольной березовой рощице… Юний, подумав, тоже направился к ним.
– Пей, римлянин! – Адоберт протянул Рыси туес из коры, наполненный вкуснейшим березовым соком. – Небось никогда такого и не пил раньше?
– Ну да, как же, – напившись, Юний вытер губы ладонью. – Нашел, чем удивить – березовицей. В наших местах ее знаешь сколько?
– Это в Риме-то? Или, может, в Могонциаке? – насмешливо прищурился парень. Юркий, проворный, тощий, с длинными темно-русыми волосами вокруг узкого лица, он чем-то напоминал хищную камышовую кошку. Напряжен был, словно стрела.
– Остынь, мальчик, – засмеялся Рысь. – И не называй меня римлянином. Знаешь, я родом из очень далекой отсюда земли. Куда мы идем? В деревню?
– Увидишь! Давай шагай.
Подобный тон очень не нравился Юнию, и он уже подумывал, как бы пообиднее проучить мальчишку, как вдруг впереди, за деревьями, вдруг послышалась песня:
За рекою за быстрою Леса стоят дремучие, Огни горят великие…Ах, вон оно как!
Не выходя на поляну, Юний остановился, прижался щекой к теплому стволу березы и тихо запел:
Вокруг огней скамьи стоят, Скамьи стоят дубовые, На тех скамьях добры молодцы, Добры молодцы, красны девицы…– Кто? – оборвав песню, вышла к березам Вента – ну а кто ж еще-то? – Кто только что пел?