Сразу за полями вдруг возник частокол, низенький, всего-то в два человеческих роста, а местами – и в полтора. Бесшумно, на хорошо смазанных кабаньим жиром петлях открылись ворота, и шагавший впереди Тарх обернулся, гостеприимно махнув рукой:

– Купава. Наше селение.

Селение – а учитывая частокол, лучше сказать, городище – по местным меркам было не таким уж и маленьким: легат насчитал шесть обширных дворов. Дома, на взгляд Юния, выглядели немного странно и как-то разномастно: преобладали обмазанные глиной полуземлянки, но попадались и срубы. И те и другие были крыты двускатными соломенными крышами, между домами копошилась мелкая живность. Собственно, никаких улиц не было – каждый строился где хотел, однако почти в самой середине селища виднелась широкая хорошо утоптанная площадь – аналог римских форумов.

С любопытством осматриваясь вокруг, Рысь поразился почти полному отсутствию народа. Завидев старейшину, из домов выходили одни старики да совсем уж малые дети. Хотя это-то, в общем, было понятно: страда, все, кто может работать, на сенокосе, включая самого старейшину и жреца.

Миновав площадь, путники прошагали к одному из домов. Внешне он ничем не отличался от прочих, если не считать размеров и количества живности, за которой присматривали полуголые дети. Завидев Тарха, дети поклонились в пояс. Странно, но из дома – бревенчатой хижины – никто навстречу не вышел. Наверняка почти все домочадцы хозяина находились сейчас на лугу, с которого, впрочем, вот-вот должны были вернуться. Все ж таки намечались похороны.

– Мы устроим тризну сегодня, – подойдя к дому, старейшина обернулся. – А назавтра – снова на луг. Надо пользоваться, пока стоят ясные дни. Прошу в мой дом, Рысь, сын Доброя.

Велев телохранителям дожидаться во дворе, легат склонился, дабы не удариться головой об низкую притолку.

Внутреннее убранство дома отличалось скромностью, быть может, показной. В углу – обмазанная глиной печь, такой же глинобитный пол, две широкие лавки вдоль стен, большой стол с деревянной посудой и неказистыми – вылепленными явно без применения гончарного круга – горшками. На стенах – волчьи и медвежьи шкуры, круглый щит, обтянутый бычьей кожей, рогатины, меч в красных, с блестящими медными накладками ножнах.

Повинуясь жесту хозяина, Юний уселся за стол, однако старейшина не торопился начинать разговор, наверное, дожидался жреца. Тот не замедлил появиться, усевшись прямо напротив гостя, приветливо улыбнулся, пригладив рукой густую бороду.

– Думаю, вы давно знаете о наших селищах. – Тарх самолично выставил на стол большую братину с каким-то напитком и испытующе посмотрел на Рысь. – Ведь так?

– Так, – не стал отпираться Юний. – Странно, если было бы по-другому.

– Наш паренек, Светозар, говорит, у вас большое селение, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес Брячислав.

– Большое, – Рысь улыбнулся. – Лучше даже сказать не селение – город. Не скрою, мы заинтересованы в мире с вами, как и со всеми местными людьми.

Старейшина и жрец переглянулись, скривились вовсе не радостно.

– Ваше войско сильно и многочисленно, – задумчиво произнес Тарх. – К тому же – хорошо вооружено.

– Думая о мире – готовься к войне, – вспомнил Рысь известную латинскую мудрость. – Но вам нечего опасаться нашего легиона. Скорее даже наоборот.

– Мыслю, за мир нужно будет платить? – усмехнувшись, вполне откровенно поинтересовался старейшина. – Чем? Зерном, шкурами, мясом? Или, быть может, людьми?

Оба они, и старейшина, и жрец, вдруг взглянули на гостя с такой неприкрытой враждебностью, словно бы это его воины чуть было не уничтожили весь род Птицы.

Юний улыбнулся. Однако эти двое вовсе не дураки и, похоже, хотят играть в открытую. Что ж, пусть так.

– Не думаю, чтоб это было очень обременительно. Все римские горожане – цивитас – платят налоги. И за это много чего имеют!

Жрец и старейшина снова переглянулись, на этот раз – озадаченно.

– Ты произнес непонятное слово, – пояснил жрец. – Циви… Как ты сказал? Кто это?

– Гм… – Рысь чуть замялся. Увы, Тарх и Брячислав не понимали латынь, и как составить для них объяснение на языке сло-вен, в котором и многих слов-то нет? Легат отпил из братины, похвалил – вкусно! – а уж затем продолжил, старательно подбирая слова: – Ну, цивитас – «граждане» – это люди, жители города. Которые, кроме обязанностей – платить, к примеру, налоги – имеют еще и права.

– Права?

– Право на имущество, на защиту, на справедливый суд, на…

– Понятно, – серьезно кивнул Тарх. – Мы и так все это имеем.

– Но вы не имеете надежной защиты, – тут же парировал Рысь. – А ведь можете иметь, можете.

– Ценой нашей свободы?

– Да поймите же, о вашей свободе вовсе не идет речь!

Старейшина угрожающе сдвинул брови:

– Пойми и ты нас, сын Доброя. Ты предлагаешь отдаться под вашу власть… так, так, не возражай… Но ведь мы можем просто уйти в леса.