– Он же сказал, что едет делать супер-пупер-художественные фото!

– Ради всего святого, Итан, проснись! Он писатель. Он врет, и ему за это платят. И вообще, у Кама классный нюх на прибыль. Я уже вложил в этот проект деньги.

– Что?!

– Я тоже, – вставила Бри.

– Еще кто-нибудь?

Все, включая Кейтлин, подняли руки.

– Не верю! Почему мне никто не сказал? Кейтлин сказала:

– Он заходил сюда на прошлой неделе. Ты тогда уехал в магазин за новыми «Найками».

– Он сюда приходил?

– Классный тип. Этого не может быть!

– Скажите, а что за проект со светодиодами?

– Нам нельзя говорить.

– Это как нельзя?

– Нельзя, и все. Мы подписали договор о неразглашении. Я посмотрел на Кейтлин.

– Почему ты мне не сказала?

– Я думала, он тебе не очень нравится. И ты сам знаешь, какие строгие эти договора.

– Но мы с тобой живем вместе и несколько раз в неделю занимаемся сексом.

– В твоих устах сплошная романтика. Зазвонил телефон. Я схватил трубку.

– Алло?

– Привет, милый!

– Привет, мама.

– Веселая была вечеринка! Приятно видеть, что и в жизни таких интровертов бывает немного счастья.

– Да, наверное…

– Итан, что это у тебя за голос?

– Я на всех разозлился. Они вложили деньги в очередной прожект Кам Фона – совместное Дугласом Коуплендом, между прочим – и никто мне не сказал.

– Ты про проект с экраном?

– Точно. Не говори мне, что ты тоже.

– Извини, милый, но я тоже. Отличная идея!

– Тогда, может, ты мне расскажешь?

– Меня вынудили подписать договор о неразглашении. Как и твоего отца.

– Что?!

– Все по-честному, милый. Знаешь, мне не поздоровится, если Кам Фон узнает, что я нарушила контракт.

Она права.

– Ладно. Так чего ты хотела?

– Я вот подумала, не попросишь ли ты у своего друга телефон его матери.

– Джона?

– Да-да. Я бы хотела поговорить с его матерью, свободой. Что бы мама ни хотела, это сулило свободе одни неприятности. Я слишком долго молчал, и мама спросила:

– Итан, что такое?

– Ничего, мама.

– Даже не знаю, как я умудрилась родить такого подозрительного сына! Я хочу спросить у свободы о новом удобрении из фосфата бора, которое она выписала из Вьетнама. Говорит, урожай резко увеличился.

Я отдал трубку Джону Доу и пошел в комнату для перекусов, позлиться. Во мне накопилось столько раздражения, что я понял: пора возвращаться к работе.

Колледж Квантлен

Центр образования для взрослых

Курс 3072-А

Задание: Возьмите интервью у знакомого человека

«Привет, я Стив!»

Выполнила: Кейтлин Анна Бойд Джойс

Стив Лефковиц, сорока пяти лет от роду, менеджер нашего проекта «Спрайт-квест». Недавно личность Стива претерпела значительные изменения, причем в лучшую сторону… Хотя зачем я все это рассказываю, если вы можете познакомиться с ним сами?

Кейтлин:

Стив, когда я начала работать в компании, я решила, что ты бесполый сухарь.

Стив:

Вероятно, такое впечатление я производил на всех. Где-то в глубине души я понимал, что моя жизнь пошла наперекосяк. Но чтобы подавить это чувство, я накидывал на плечи джемпер и связывал рукава под горлом. Я не хотел быть самим собой.

Кейтлин:

Где ты работал раньше?

Стив:

В компании «Тоблерон».

Кейтлин:

Ты про эти европейские треугольные шоколадки, которые у большинства канадцев и американцев ассоциируются с гостиничными мини-барами?

Стив:

Точно. К «Тоблерону» намертво приклеилась роль продукта из мини-бара. Я решил переделать имидж продукта. Пришлось мысленно «выйти из бара».

Кейтлин:

Не смешно.

Стив:

Ты права! Но эта шутка была моей жизнью целых два года. Правда, больше в моей жизни ничего не происходило.

Кейтлин:

А существует ли миссис Лефковиц?

Стив:

Когда-то была. Недолго. Обычно я отпугивал женщин к третьему свиданию, даже самых ярых охотниц на женихов. Со мной было трудно общаться. В свободное время я мог, например, пересортировать ее ящик с носками, чтобы более экономно использовалось пространство.