– Не расстраивайся, – утешал отца Джийллиэн. – Мы ведь почти и не пользовались деньгами. Нас всегда кормил лес.

– Кормил он нас! Грибами да ягодами! А остальное нам задаром привозили? Просто из вежливости добрые негоцианты одевали нас, угощали чародейскими порошками, снабжали свечами и тканями?! Твоя мать столько ниток извела на свои вышивания! Тоже, думаешь, ей их подарили щедрые господа из круга зажравшейся знати? Всё это покупалось на наши деньги! А деньги мы имели с продажи урожая! Теперь же у нас не осталось никакого запаса! Впереди зима, а это значит, что до следующего сбора, до его продажи мы будем голодать! Все платья твоей сестры сшиты из купленных тканей! Твои вещи – тоже не на дереве выросли! Твоя мать столько ниток на свои салфетки извела, а каждый моток до двух креттен стоил! У нас не осталось никакого запаса! Впереди зима, а это значит…

Джийллиэн оторопело смотрел на отца. Нельдор говорил и говорил, повторяя одно и то же. С того вечера он частенько стал заговариваться, но никто не осмеливался ему на это указать.

Осень выдалась холодная и дождливая. Зеленоватые туманы окутывали округу плотной паутиной. В двух шагах ничего не было видно, потому прислужники опасались выбираться в город. А те, кто осмелился, взяв у Нельдора деньги на закупку товаров, не вернулись. То ли надоела им такая жизнь, и они решили устроиться в другой дом, то ли заблудились в мороке и их поглотили коварные чащобы.

Так или иначе, а семейство Дарнет-Алесс осталось без денег. Нагрянувший на месяц раньше мороз застал всех врасплох. Как оказалось, дрова давно закончились, а сырой хворост горел плохо.

– Меня совсем измотал этот холод! – постукивая зубами и кутаясь с головой в покрывало, пожаловалась Лейлини. – Я вся трясусь. Так и хочется залезть в камин, чтобы хоть немножко согреться.

– А ты побегай. Вот увидишь, как сразу станет тепло.

– Отец не велит мне бегать. Сказал, что у него голова трещит.

– Странный он стал в последнее время.

Вскоре не только Джийллиэн с Лейлини, но и прислужники начали замечать за хозяином странности. Как-то Нельдор сел ужинать и потянулся к стоявшему далеко графину.

– Азалена, подай вино, – велел он и посмотрел на пустой стул, какой обычно занимала покойная жена. – Где ваша мать, дети?

Брат с сестрой переглянулись и промолчали. Нельдор дотянулся до графина, налил себе вина и перевел взгляд на сына. Увидев, что тот снова держит в руках нож и вилку, ударил кулаком по столу, отчего подпрыгнула и зазвенела посуда.

– Сколько раз я тебе говорил есть, как подобает мужчине?!

Джийллиэн отложил приборы и отодвинул от себя салфетку. Лейлини закусила дрожащую губу и собиралась расплакаться. Она всегда сжималась и бледнела, когда отец повышал голос.

– Сядь на место! – прикрикнул на неё Нельдор, едва она хотела соскользнуть со стула. – Ваша мать вас совсем распустила! Что это у нас сегодня на ужин? Что наколдовала наша кухарка? Адина!

– Её зовут Вильта.

– Какая к чёрту разница? Адина! То есть, Вильта!

– Да, господин, – прибежала перепуганная кухарка.

– Что это такое? – Нельдор указал в свою тарелку. – Что?

– Простите, но у нас закончились иллюзорные порошки. Их остатков едва хватило, чтобы я смогла наколдовать хотя бы это…

– Я же говорил, что мы будем голодать!

Среди ночи Лейлини прибежала к брату и, захлебываясь слезами, забралась к нему под одеяло.

– Что с тобой? – не понял, что случилось Джийллиэн.

– Отец… отец… – повторяла, заикаясь, сестра. – Я его боюсь!

Снизу донесся грохот. Сбежались перепуганные слуги. Нельдор метался по гостевой и громил мебель, пока не потерял сознание. Старый лекарь уныло вздыхал и сжимал руки в молитвенном жесте. Каждый раз упоминал душевную рану хозяина, что никак не заживала. Нельдор ещё горевал по жене и не мог смириться с утратой. К тому же, на него со всех сторон навалились неудачи.

В следующий раз, когда хозяин вздумал громить мебель, его хотела остановить кухарка и чуть не поплатилась жизнью. Схватив за плечи, Нельдор толкнул её так, что та проехалась по полу и врезалась головой в колонну. Попросту опасаясь оставаться в замке, кухарка собрала вещи и уехала, а вместе с ней отбыли её муж и дети.

– Мы остались без кормилицы, – плакала Лейлини, бросив обратно в тарелку сушеный гриб. – Кто будет зачаровывать нам снедь?

– Мы будем покупать готовую еду, – заверил её Джийллиэн. – Я соберу кое-какие вещи и поеду ими торговать.

– Да кому нужно наше старье?

– Думаю, кому-нибудь да сгодится. Наверняка в городе торгуют только новыми вещами, а значит они и намного дороже.

На том и договорились. Обошли комнаты, долго выбирая, что можно продать, но Лейлини всё было жалко. То любимая мамина вещь, то подарок бабушки, то… неприглядный внешний вид.