– Хорошо, сейчас.

– Но, есть один вопрос, – потирая затылок, сказал Жан.

– Какой, я вся во внимании? – всё так же улыбаясь, спросила она.

– А как же ваш ребёнок?

– Он не мой, а моей сестры, которую убили тамплиеры на одном из заданий, – девушка часто заморгала. Жан подумал, что она не выдержит и расплачется, но нет – Леони оказалась сильной и сдержанной.

Они пошли на рынок, чтоб купить чего нибудь себе в дорогу. Пара выехала вечером. Так как над городом парила осень – парень с девушкой, выехали, в полной темноте, лишь изредка освещаемую фонарями.

Те два дня, что они ехали, покрапывал холодный дождь, деревья гнулись от сильных порывов ветра, низкое небо омрачало настроение. Редко делая маленькие привалы, пара подъехала к городу, над которым высились две островерхие башни Руанского собора. Город был так же мрачен, как и нынешняя погода.

Они вошли в город, оставив коней в конюшне. Женщины ходили с зонтами, в основном только возле лавок с продуктами. Пьяницы, и бездомные прятались в закоулках от городской полиции. У Жана с Леони впечатление было одно из не лучших. Но паре было не до этого, они были нацелены на собор – в котором возможно и находится та частица Эдема.

– Я не пойму! «Анимус» сломался, но воспроизведение памяти Дезмонда не прекратилось, – сидя за компьютером, тревожно сказала Ребекка.

– Идёт воспроизведение?! Но как?! – воскликнул Шон.

– Шон, смотри на дорогу и не отвлекайся, а то нам не хватает ещё аварии в придачу, – приказала Люси.

Она сидела на раскладном стуле и копала сведения о, этом странном символе, но её поиски были тщетны. Мужчина поразмыслил и предложил:

– Если Дезмонд не выйдет из «Анимуса», то мы….

– Люди, давайте же восстанем против политики Наполеона Бонапарта, наша страна упала в политической стабильности, наша казна пустеет, наши сыновья погибают и много ещё оснований для бунта, – собирал людей проповедник на главной площади напротив собора, с намерениями возглавить восстание.

Пара прошла мимо всей этой суматохи, не давая о себе знать, они шли к задней стороне собора, для того чтоб менее заметно пробраться к башням.

– Так, Леони, ты взбирайся на правую башню, а я возьму на себя левую, – приказал Жан, на той стороне Руанского собора.

– Хорошо, – послушно сказала девушка и полезла по железным прутьям, на окнах, вверх.

Парень следом за ней, покарабкался к верху. Не дожидаясь Жана, девушка, побежала к правой мрачной башне. А парень чтоб не отставать, ускорил темп и на всей скорости, рванул к левой башне, которая омывалась ливнем. И вновь скользкие прутья на окнах, он дважды поскользнулся, и дважды чуть не упал с большой высоты на крышу собора. Когда Жан почти добрался до самого верха, дождь усилился, маленький кусок черепицы, упал парню на голову, но он перетерпел эту боль, не хватаясь за голову. Жан открыл маленькое окошко и с трудом влез в середину. Осмотревшись, парень понял что невооружённым взглядом меч не найти, он включил орлиное зрение, которое он назвал шестым чувством, и в самом углу он заметил поблескивающий серебром, кирпич, Жан подошёл к нему, надавил на камень. Стенка, которую прикрывал сундук, сдвинулась в сторону, парень подошёл к сундуку, влез на него и оглядел тайную комнатку, правда её даже комнаткой не назовёшь. Внутри этого тайника лежал не маленький предмет, обвёрнутый в полотно, Жан взял свёрток, прикрепил ремешком на спине и пошёл вниз по лестнице, к выходу.

Вдруг парень услышал женский голос, в голове «Спаси меня, не отдавай меня никому, мир погибнет, если я попаду в руки мужчины испанских кровей». Жан потрусил головой, его карие глаза, наполнились страхом.

Выбежав пулей из церкви, парень направился к толпе, включил шестое чувство, Жан разглядел среди людей, Леони, и направился к ней, отталкивая народ, собравшийся на главной площади. Внезапно, на полпути, у Жана стала раскалываться голова, от жуткой боли, включилось орлиное зрение, и Жан увидел позади девушки красный силуэт. Шестое чувство пропало, так же внезапно, как и пропал тот силуэт, а Леони лежала на земле, в луже собственной крови. Парень подбежал к ней, обнял, слёзы невольно лились из его глаз, а девушка лишь прохрипела:

– Это был ассасин, – она закрыла глаза и отправилась в мир иной.

– Покойся с миром, моя любовь – прошептал Жан.

Его слёзы смешались с дождём, его сердце стало грубее, а глаза… глаза, наполнились ненавистью. Он взял Леони на руки и понёс из города, проходя мимо стражи, которая не замечала его каким-то странным образом. Жан заметил на мощеном полу пробегающую тень, ему и не надо было догадываться о том, что это был ассасин.

Похоронив девушку на холме, со всеми почестями, парень поехал в Париж, отплатить сполна Анко Поло.

Вновь два холодных одиноких дня, серые тучи с дождём всё больше нагнетали обстановку. Жан пытался забыть о девушке, но она не выходила у него из головы. Её прекрасное лицо стаяло перед глазами.

Наконец Париж, Жан мчался по улицам, мало не задевая прохожих, он бежал и не думал о них. Кварталы за кварталами пролетали перед глазами, мост через Сену промелькнул, цель, к которой рвался всё это время Жан Дюфо, была под носом. И наконец, те развалины церкви, которые для ассасина стали проклятым местом, перед глазами мчался тот сырой коридор, и вот, та стена, что вела в главную залу.