Но даже этого было для Тобаса более чем достаточно. Выдержать церемонию, обещать богам заботиться о практически чужом человеке — это, пожалуй, похуже, чем встретиться с драконом.

А вот Перену с Тинирой, кажется, все это нравилось. Тобас мрачно подумал, что, хотя Перен вряд ли так уж любит свою принцессу, они явно друг другу нравятся и, значит, вполне могут дожить до любви и счастья.

После церемонии принесли обещанное приданое. Тобас с Караниссой отсчитали семьсот монет, а Перен забрал оставшиеся три сотни. Каранисса сразу взяла на себя заботу о деньгах, и Тобас тут же забыл о них, думая только о том, как он проведет остаток дня и главным образом брачную ночь.

Как только покончили с приданым, на новобрачных обрушился шквал поздравлений. Три менестреля сложили оды в честь драконобойца, и Тобас обнаружил, что его безумно раздражают все трое. Один добавлял лишний слог в каждой строке, другой фальшивил, а третий, хотя его песни были хорошо написаны и мило звучали, до безобразия переврал все события и к тому же вставил в свое произведение диалог между Тобасом и драконом, в котором каждый из персонажей по очереди перечислял преступления драконьего племени и людей соответственно, а затем переходил к перечислению своих предыдущих заслуг.

— Дракон не разговаривал, — тихо втолковывал Тобас Алоррии, пытаясь сохранить на лице вежливую улыбку. — Если это правда, что драконы вообще могут говорить, то этого либо не обучили, либо ему нечего было сказать нам. Но в любом случае он не произнес ни слова.

— Да, это был просто кровожадный монстр, — согласилась Алоррия.

— Скорее всего он был просто голоден. Такой громадине прокормиться в горах нелегко.

Алоррия деликатно вздрогнула:

— Не надо говорить об этом.

— Почему? — изумился Тобас. — Эти идиоты только что об этом пели!

— Песни — совсем другое дело! Но когда ты говоришь, что он ел людей просто потому, что был голоден, это звучит ужасно!

— А что ты думаешь, он делал это кому-то назло? — Тобас хотел и дальше развивать эту тему, но его внимание опять привлек менестрель. — Нет, ты только послушай, что он поет: «Ты залил долины кровью, пожирая здесь невинных сельских дев и сыновей!» Да я в жизни такого не говорил!

— Тобас, это всего лишь песня. Успокойся и слушай музыку.

Тобас понял, что ведет себя глупо. На самом деле его раздражали не песни, а то, что он женат на Алоррии. Однако она явно была не самой подходящей аудиторией для жалоб по этому поводу. Прямо напротив него, в конце длинного стола, Каранисса что-то нежно шептала кошельку с золотыми монетами... Юноша угрюмо откинулся на стуле и осушил кубок вина.

Стоявший рядом слуга наполнил кубок снова. Тобас не возражал. Если в Двоморе и было что хорошее, так это местное вино. Когда наконец счастливая пара, осыпаемая различными пожеланиями и довольно смелыми шуточками, отправилась в опочивальню, Тобас уже изрядно поднабрался, хотя способности передвигаться не утратил. Сочетание алкоголя, усталости и близость красивой принцессы привели к тому, что он отбросил всякую сдержанность и с нетерпением ждал ночи.

Предназначенная для новобрачных комната была той же, которую они с Караниссой занимали два последних шестиночья, — других подходящих свободных покоев просто не было. Караниссу тактично перевели в другое крыло замка, поэтому Тобас очень удивился, обнаружив колдунью, сидевшую в их крошечной гостиной.

— Привет! — сказал он, смутившись, не зная, что делать с рукой, которой он обнимал Алоррию.

— Привет! — насмешливо отозвалась Каранисса, распахивая дверь в спальню.

— Послушай, что тебе здесь надо? — спросила явно раздраженная присутствием соперницы Алоррия.

— Всего лишь попрощаться, — сообщила колдунья уже из спальни. — Я ухожу и не хочу, чтобы Тобас волновался.

— Уходишь? Куда? — Винные пары мгновенно выветрились, и Тобас бросился за колдуньей.

— Я посчитала, что вам потребуется некоторое время, чтобы получше узнать друг друга, — объяснила Каранисса. — Не хочу путаться у вас под ногами. Ты можешь прийти и забрать меня весной, когда стает снег.

Она откинула прикрывавший гобелен ковер.

— Кара, погоди! — воскликнул Тобас.

— Пусть уходит! — подскочила к нему Алоррия.

— До свидания! — Каранисса подняла ящик вина, который предусмотрительно поставила возле кровати, шагнула в гобелен и исчезла.

— Ну, нет! Ты не можешь меня вот так тут оставить! — Тобас высвободился из рук Алоррии и бросился вслед за своей первой женой.

— Тобас! — И, не имея ни малейшего представления, что творит, принцесса последовала за своим героическим супругом.

Полюбуйся, что ты натворил! — Каранисса, уперев руки в бока, стояла на мосту у ворот замка.

— Нужно заранее предупреждать о своих затеях! — отозвался Тобас, пытаясь стряхнуть с себя Алоррию. Но принцесса, намертво вцепившись в его руку, с ужасом вглядывалась в царящую вокруг багряную пустоту.

— Где мы? — прошептала она.

— Успокойся! — хором ответили колдунья и чародей. В одном из окон замка торчал хихикающий сприган.

— Так, — пожала плечами Каранисса. — Теперь мы все застряли здесь до весны. Что ж, пошли. Постараемся использовать это как можно лучше.