Работу Аля бросать не стала, денег взяла немного – как будто отец для того туда ездил, чтобы ее деньгами снабдить! Но папин подарок, шелковый палантин потрясающего малинового цвета, очень ей понравился. Она сразу поняла, что этот широкий невесомый шарф может преобразить любой наряд. К тому же ей к лицу был яркий, чистый цвет.

И к черному платью он подходил просто отлично! У Али была еще специальная застежка – что-то вроде пряжки, с помощью которой можно было закрепить шарф самым причудливым образом.

Она взглянула на себя в зеркало и решила, что выглядит неплохо.

Сборы были окончены, она стояла в прихожей у входной двери, и больше думать о шарфе, пряжке, платье было невозможно. Аля думала о том, что через час увидит Илью, и сердце едва не выпрыгивало у нее из груди.

Весна стремительно катилась к лету, дни наливались теплом. Аля расстегнула длинный свободный плащ, сев в попутную машину. На метро ехать не хотелось: все в ней было сейчас не для метро в час пик – от высоких тонких каблуков до настроения.

Они с Ильей подошли к памятнику почти одновременно.

– Чуть успел, думал, опоздаю.

Он даже запыхался слегка.

– Почему – ты вовремя, – покачала головой Аля.

– Но ты же всегда точно приходила, – возразил он. – Значит, я должен был прийти немного раньше.

Аля чуть заметно улыбнулась его словам: свод его жизненных правил оставался неизменен. И одет он был так, как она и ожидала: темный вечерний костюм, явно дорогой, но очень неброский, с едва различимым рисунком ткани, и даже в модном узоре на галстуке чувствуется вкус.

Она заметила, что и Илья оглядывает ее тем внимательным, оценивающим взглядом, который она знала раньше. Глаза его, словно прикованные, остановились на ярком шарфе.

– Что, не нравится? – усмехнулась она. – Не комильфо?

– Нет, наоборот. – Кажется, он даже смутился слегка. – Необычная вещь, очень тебе идет. Поехали?

– Поехали, – кивнула Аля. – В космос?

– Почему в «космос»? – удивился он.

– Ну, как в песне про Гагарина. «Он сказал: «Поехали!» – и взмахнул рукой»…

– А-а, – вспомнил Илья. – Забыл я песни про Гагарина, это точно.

– Ничего, за твой непатриотизм я на тебя не в обиде, – успокоила она.

– А разве за что-то ты на меня в обиде? – мимоходом заметил Илья.

– Ни за что, – согласилась Аля. – Так куда поедем?

– Давай, может, подальше куда-нибудь закатимся? – предложил он. – Мне тут сказали, французский ресторан открылся шикарный. Повар француз, все как надо, по высшему разряду. У черта на куличках только, на Коровинском шоссе, где глазной институт. Поедем?

– Как хочешь, – пожала плечами Аля. – Поехали, если бензина не жаль.

Совершенно непонятно было, почему надо ехать в час пик за тридевять земель, на Коровинское шоссе, когда в центре на каждом шагу полно ресторанов. Но вообще-то ей было все равно.

Они перешли дорогу, лавируя между намертво застрявшими в пробке машинами, и вышли к площадке возле «Известий».

– Я здесь припарковался, – объяснил Илья, хотя это и так было понятно.

Аля удивилась, увидев, что он идет к черному «Мерседесу» – небольшому, но совершенно новому, блестящему.

– Когда это ты успел машиной обзавестись? – спросила она. – А говорил, только что приехал.

– Да это мне Федька дал, – ответил Илья. – Федя Телепнев, помнишь? Надо же на чем-то ездить, пока свою не куплю.

Федю Телепнева Аля, конечно, помнила. Это был детский приятель Ильи, с которым у него еще три года назад не только сохранились дружеские, но и образовались деловые отношения.

– Чем он сейчас занимается? – спросила она.

– Да чем, – пожал плечами Илья, распахивая перед ней дверцу. – Чем и раньше, бизнесом. Думаешь, в оперу пошел петь?

– Да нет, думала – мало ли, вдруг разорился…

Она села на переднее сиденье, краем глаза наблюдая за тем, как Илья заводит машину, смотрит в зеркальце заднего вида, трогаясь с места.

– Расскажи лучше, чем ты-то занимаешься? – сказал он, когда наконец удалось выехать на Тверскую – правда, только для того чтобы снова остановиться в длинной и почти неподвижной веренице машин. – На Хитровке, я слышал, играешь?

– Начинаю, – кивнула она. – Первая роль… Ты с ним не виделся?

– С кем, с Павлом Матвеевичем? – переспросил Илья. – Да нет, не успел еще. Потом зайду как-нибудь – в театр к вам или в институт…