Чумаков вскинул брови – «а я тут при чем?» – также коротко развёл руками и без разрешения продолжил интервью вместо Бондарева.

– А откуда Лютый узнал о грузе?

– От шпиона! – Артём окончательно перешёл на заговорщицкий тон. – Этот шпион знал, что отряд повезёт ценный груз и сообщил об этом Лютому.

– О грузе знали только командир отряда и разведчики.

– Разведчики не при делах! – Артём округлил глаза. – Кравченко всех знает, как облупленных. Ну, кроме снайпера… я не помню, как его фамилия. Сержант его чаще просто «спортсменом» называл. Но главное – шпион знал маршрут колонны и все запасные варианты! А разведчики запасных вариантов точно не знали, даже капитан Донцов не знал!

– Остаются командир отряда и представитель штаба, - негромко подсказал Чумаков. – Кравченко их подозревает?

– Командира он точно не подозревает, - Артём помотал головой. – Его машина в авангарде должна была ехать, а весь авангард на глазах у сержанта в Лесу пропал. Никто не выбрался. Но в авангарде ценного груза не было, сержант уверен. Груз в середине колонны ехал. Значит, чтобы его забрать, командиру пришлось бы из Леса вырваться. А оттуда…

– Не выбрался никто, мы уже поняли, - перебил парнишку Бондарев. – Остаётся майор Савенко.

– Да, сержант Кравченко так и сказал «майор Савенко, больше некому». Он и маршруты знал, и о ценном грузе знал, и первая засада, на шоссе, из-за которой отряд через нашу деревню поехал, по словам сержанта Кравченко очень уж основательно была подготовлена. Будто бы задолго до прорыва. Ну, вы понимаете…

– Сержант решил, что всё было подстроено, - Бондарев кивнул. – И не второпях, а загодя.

– И что Савенко на самом деле никакой не представитель штаба Армии Возрождения, - добавил Чумаков.

– Нет, такого сержант не говорил, но… - Артём замялся. – А вообще-то говорил, только докладывать не велел. Ну, типа, это его личные подозрения и всё такое. Хотя, когда бой начался и командир исчез, Савенко даже командовал. Но потом товарищ майор пропал. Ни среди убитых его не оказалось, ни среди выживших.

– И бандиты не вернулись, - вновь проронил Чумаков. – Может, потому, что получили, чего хотели?

– Бандиты не прорывались к грузовикам!

– К бандитам мог прорваться их шпион, - капитан пожал плечами. – Майор Савенко, с ценным грузом под мышкой. Разве не очевидно?

– А, ну да, наверное, так и было, - согласился Артём.

– Это всё?

– Да… э-э… так точно! То есть… никак нет! – Парень достал из кармана двойной тетрадный листок исписанный мелким, но разборчивым почерком. – Вот… хорошо, что не выкинул, когда нас кочевники сцапали… опись снаряжения, имущества, вооружения и боеприпасов, которые мы охраняем. Там у нас ещё сухие пайки, но сержант Кравченко их не включил, сказал, что уйдут в качестве довольствия.

– Хорошо, Артём, спасибо. Отдыхай. Тебя проводят в казарму. Чумаков, распорядись…

Пока Чумаков отдавал распоряжения, майор Бондарев стоял у окна и размышлял над словами юного скаута. Точнее, половину времени он боролся с нахлынувшими вновь эмоциями. За девять лет после катастрофы воспоминания потускнели, стерлись, покрылись налётом безнадёги, но в основе своей остались прежними, а главное – живыми. Надежда, что Юля жива, никогда не покидала Бондарева, и это был очень питательный субстрат для эмоций. При этом Денис отлично понимал, что лучше не надеяться на чудо, а потому постепенно успокоился, почти смирился… и вдруг появился этот скаут.

«Чёрт его принёс! Или не чёрт? Так, всё! Оставить, майор! Сосредоточиться!»

Кому как, а Бондареву мысленные приказы помогали всегда. Так вышло и теперь. Усилием воли майор сосредоточился и вернуться к теме. Рассказ Артёма ещё немного прояснил картину, а главное – не противоречил версии Тунгуса, но вопросов оставалось много. И у Бондарева имелось предчувствие, что дать на них ответы сможет третий задержанный. Впрочем, какое, к чёрту, предчувствие? Это было просто логично.

Видимо, капитан Чумаков сделал похожие выводы, поскольку вернулся не один. Не дожидаясь приказа, он привёл с собой третьего «клиента». Со слов самого задержанного, звали его Егор Котов.

Формальности Бондарев опустил. Типичный амулет лесного жителя и характерные детали одежды Котова говорили сами за себя. Бывший лейтенант самовольно оставил службу и подался в Лес. Этого факта было достаточно, чтобы разговаривать с Егором, как с дезертиром, то есть, диктовать ему свои условия.

– Ты ведь не хочешь, чтобы мы пробивали твои отпечатки по базе данных и предъявляли обвинение в дезертирстве? – строго глядя на Котова, спросил майор.

– Я могу не отвечать? – Егор держался уверенно и отвечал спокойно, словно его не пугала перспектива ответить за своё предательство по законам военного времени.