– Я… то есть мы считаем, что Нострадамус – это один из бывших сотрудников нашей конторы.

Девушка впервые увидела на лице Синиза выражение полной растерянности. Не давая ему опомниться, Кейт принялась перечислять доводы.

– Судите сами. Он охотится за перстнями. Он знает, когда и где мы появимся. Случай с провалившейся облавой у кафе – яркое тому подтверждение. Конечно, это можно было списать на ошибку. Но то, как он расправился со Смитом и Голдом, служит доказательством правоты нашей теории. Что могло привлечь его в Башне Трампа, если из арендаторов в ней пока что только одна компания? Наша компания.

– К тому же не стоит забывать, как этот парень умудряется обходить все камеры наружного наблюдения. Он даже в кадр какого-нибудь занюханного банкомата не попался! – поддержал напарницу Муни. – И как еще объяснить то, с какой легкостью он увел средь бела дня деньги из инкассаторской машины?

– Допустим, – прервал их Синиз. Откинувшись в кресле, он обвел пустым взглядом беспорядок в кабинете, который сам же и устроил. Он серьезно задумался над словами подчиненных. – Допустим, что вы правы. Хотя это совершенно абсурдное предположение.

– Шеф, я прошу у вас разрешения отправиться в Нью-Йорк, в наш главный офис.

– Для чего?

– Во-первых, навести справки о нашем Нострадамусе. Во-вторых, если одной из его целей является аэропорт Кеннеди, то я могу возглавить оперативную группу и организовать там ловушку.

Синиз облокотился на стол и оперся мясистым подбородком на сплетенные пальцы. Молчание длилось несколько томительных минут, пока, наконец, руководитель чикагского отделения корпорации принял решение.

– Хорошо, вылетайте немедленно. Я позвоню в нью-йоркский офис и предупрежу их о вашем визите.

– Отлично, – Френк отлип от стены. – Тогда я пойду, закажу для нас билеты.

– Нет, Муни, – остановил его Синиз. – Агент Либби полетит одна. Вы нужны мне здесь. Ведь если ваша теория верна, то в скором времени мы вполне можем ожидать появления Нострадамуса прямо у нас на пороге. Кому-то нужно подготовить ему теплую встречу.

– Но…

– Это не обсуждается. Свободны. – Понурив головы, напарники отправились выполнять поручения начальства. Уже у лифта они услышали окрик Синиза. – И пришлите ко мне Паташика! Только пусть оставит свои байки про срочные дела в лаборатории.

– Будет сделано, сэр! – шутовски козырнул Мини и добавил уже гораздо тише, чтобы услышала лишь напарница: – Всегда приятно знать, что самый большой пистон в итоге вставят твоему лучшему другу.

– С ума сойти, какие у вас с Паташиком высокие отношения, – фыркнула Кейт, входя в лифт и нажимая на кнопку.

– Это еще что! Видела бы ты, как мило мы общаемся во время просмотра суперкубка.

– Не думала, что вы спортивные фанаты.

– Ты еще многого о нас не знаешь, – заверил ее Френк. – Приглашаю тебя присоединиться к нам в следующий раз.

– Если нам удастся поймать Нострадамуса, то я с удовольствием приму твое приглашение.

– Что значит «если»? – удивленно выгнул бровь напарник. – Ты сомневаешься в успехе нашей операции?

– Нет, не сомневаюсь. Но так у тебя будет повод стараться поймать его гораздо быстрее. Ведь до начала суперкубка осталась всего неделя.

– Девочка, когда-нибудь ты станешь шикарным начальником. Ты умеешь мотивировать подчиненных. – Муни вышел на своем этаже и махнул рукой на прощание. Створки лифта закрылись, унося Кейт навстречу ее судьбе.

Нью-Йорк отвратителен в любую погоду. Рядовые обыватели знают об этом городе лишь по фильмам и сериалам, но никогда не задумываются о том, что тот Нью-Йорк снимают в павильонах солнечной Калифорнии. Настоящее Большое Яблоко, воспетое бархатными гимнами Синатры, покрыто гнилыми пятнами Гарлема и Квинса, плотно укутано в проливные дожди и удушливый смог, изгрызено десятками тысяч червяков из бандитских группировок и нелегальных иммигрантов. Нищих и мечтателей, стремящихся половчее отхватить от заветного плода самый большой кусок. Солнечный день здесь редкость, такая же, как улыбка на лицах прохожих, наводняющих собой вены из улиц и аллей, теряющихся в огнях большого города. Но, несмотря на все это, Нью-Йорк оставался одним из мировых центров современной цивилизации. Здесь больше евреев, чем в Тель-Авиве, больше ирландцев, чем в Дублине, больше пуэрториканцев, чем в Сан-Хуане. В центре беспокойного города, между Пятой и Шестой авеню и между 48-й и 52-й улицами, раскинулся Даунтаун, мекка для белых воротничков. Тысячи бизнесменов, риелторов и прочих офисных работников мельтешат, словно муравьи, в тени семидесятиэтажного колосса, небоскреба «Дженерал Электрик», где находятся правления крупных корпораций. В том числе и корпорации «Хронос».