Решили подретушировать пятно, возникшее на плите хозяйки квартиры, Марии Гомес Камара, фотография которой и появилась впоследствии во многих местных газетах.

Так за три дня и родился весь "фокус" — по словам кюре, — который нарушил общественный порядок в маленьком городишке.

В самом же Белмезе никто не сомневался в порядочности жильцов "зачарованной квартиры"; поэтому действия кюре, который спешно распространял свою гипотезу о "шутке, вышедшей из-под контроля", среди исследователей, поваливших в этот отдаленный уголок у горы Магина, стали вызывать подозрения. Ведь до сих пор он был известен как ревностный исполнитель приказов своего начальника, епископа Хаен, и ничего по своей воле не предпринимал. Это подтвердил и мэр Белмеза.

Мануэль Родригес Ривас — ключевая фигура, который оставался все последующие двадцать лет объектом пристального внимания прессы, своего рода громоотводом, на который пришлись все колотушки, наговоры и отголоски зловещего заговора. По его словам, именно церковь спланировала тактику, призванную дискредитировать всю эту историю.

"Все это рухнуло потому, что иначе быть не могло. Церковь никак не могла согласиться с парапсихологами, ведь ей в таком случае надо было признать чудо, — говорил мэр. — Уже в первые шесть месяцев после появления лика истощились запасы продовольствия, питья и всего необходимого в городе. Были и проблемы с общественным порядком. Я когда-то изучал педагогику в Гранаде, и моим профессором оказался как раз тот, кто в 1972 году занимал пост епископа Хаен — дон Мигель Пейнадо Пейнадо. И именно он вызвал меня первым делом к себе и сказал, что я должен покончить со всем этим и что он надеется, что я возглавлю группу людей, которые возьмут на себя это дело. Я же мог только решительно ответить, что явление на самом деле подлинное и я не могу ни с чем покончить…".

Справедливости ради надо заметить, что с течением времени представитель церкви в городе, кюре–полемист Антонио Молина, поняв свою, мягко говоря, неправоту, попытался отстраниться от этого дела. В конце концов он покинул город и надел на себя монашеское облачение.

После долгих поисков по всей Андалусии, журналисты обнаружили его в роли школьного учителя в одном городке близ Лусены, вдали от шума городского и эфемерной популярности, которые он вдосталь испытал в 1972 году и о которых, как мы убедились, до сих пор не может забыть… "На меня никто не давил. Единственное, что я могу сказать по этому поводу, что все было парапсихологическим явлением, и кроме этого мне нечего добавить…".

Краткость его речи не умаляет ее значения. Бывший священник решительно отказывается от версии о мистификации, но и чуда по–прежнему не признает.

Фаза 2: призрачная комиссия

Через шесть месяцев после появления первого лика на кухне Марии Гомес Камара гражданский губернатор Хаен Хосе Руис де Гордоа пригласил известного исследователя Хермана де Аргумоса посетить городок в горах. И вот 2 февраля прославленный философ прибыл в Белмез. Он был первым, кто явился по официальному приглашению для изучения феномена на месте его возникновения. Его выводы не заставили себя ждать, а популярная газета "Город" каждый день информировала читателей о всех тестах, которые Аргумоса проводил в "Доме ликов". В результате этих тестов был сделан вывод о том, что загадочное явление вовсе не фокус. И вдруг 19 февраля в городке объявился один противоречивый персонаж, психолог Хосе Луис Хордан Пенья, да еще во главе комиссии, якобы посланной Министерством внутренних дел и состоящей из специалистов по строительству, живописи, химии, фотографии и тому подобное. Цель комиссии была ясна: разоблачить мошенничество и его авторов. Первым представителем власти, который связался с Хорданом Пеньей, был Антонио Молина. Кюре уверил своего собеседника, что Мария Гомес призналась ему: все это было проделками соседей! Далее он стал убеждать психолога, что и психофония, которая состояла из речей довольно драматического характера и была услышана незадолго до этого Херманом де Аргумосой на той самой кухне и которой газета "Город" посвятила целиком выпуск, была создана при помощи одного сложного электронного устройства, установленного в автомобиле в трех километрах от дома. Прибор якобы испускал те самые волны, которые впоследствии обратились в гротескные голоса с того света. Имея на вооружении подобные истории, психолог решил, что середину ребуса он уже восстановил и решение загадки недалеко. Его следующим шагом был "тщательный" анализ второго изображения, появившегося на кухне. Наконец он "вполне убедился", что этот лик был нарисован кистью из густой щетины; а красками послужили сажа и уксус.

"Разоблачитель" оставил в самых различных документах описание своей комиссии, тем самым доказав — никакой правительственной комиссии не существовало, что, между прочим, подтвердили ее "псевдочлены".

Хордан Пенья сказал журналистам "Энигмы", что "самым интересным была возможность установить химический состав смеси (хлорид соды), которая, испаряясь с известковой поверхности стенки, оставляла на ней едва заметный рисунок".

Благодаря розыскам кадисского адвоката Мануэля Гомеса Руиса стало известно, что Пенья не мог сделать непосредственный анализ изображения, так как его уже поместили под стекло к тому времени, когда психолог только прибыл в Белмез, и с тех пор никто стекло не снимал. И, наконец, мэр Мануэль Родригес Ривас уверил всех, что никакой комиссии, посланной правительством, не было, иначе первым делом она представила бы ему свои полномочия, чего так и не последовало…

К похожему заключению пришла и другая комиссия, организованная газетой "Город" и возглавленная химиком Анхелом Винасом. Обнаружив отсутствие на известке стены и пола следов урана и какой-либо радиоактивности, члены группы оказались в растерянности, а это указывает на то, что у них уже была заранее намеченная цель: разоблачить мошенничество. Однако без доказательств это сделать было невозможно.

А 25 февраля всю Испанию облетела сенсационная новость. Одна мадридская газета опубликовала на своей последней странице статью "С тайной покончено!", в которой рассказывалось о том, как были созданы эти лица: их рисовали красками из хлорида и нитрата серебра, а потом облучали ультрафиолетовой лампой. Комиссия Винаса нанесла загадке смертельную рану. С этого дня вся страна считала, что "Лики Белмеза" — это очередная "утка".

Однако анализы, проведенные представителями Высшего совета научных исследований в 1991 и 1994 годах, выбили основу из-под "научных" доказательств комиссий, организованных "Городом" и Пеньей. Ни солей серебра, ни хлорида соды, ни сажи, ни уксуса… и никаких следов живописи.

Фаза 3: вмешательство правительства

Мало кому известно, что в те февральские дни 1972 года всеми действиями в Белмезе дирижировали правительственные чиновники. Пабло Нуньес Мото, глава администрации округа Сеговия, был первым, кто пригрозил предполагаемым устроителям "фокуса". В письме мэру Мануэлю Ривасу, зарегистрированном под номером 8700 в канцелярии Министерства внутренних дел, он угрожал ему судебным процессом и снятием с поста. В то же самое время бригада криминальных расследований, подчинявшаяся генеральной дирекции безопасности, ознакомила со своими полномочиями мэра Белмеза и заявилась в дом номер 5 по улице Родригеса Акосты для проведения секретной операции. Мария Гомес вспоминала об экспериментах, которые проводили полицейские: "Много дней подряд они подносили к лицу за стеклом какие-то аппараты. Наконец, прежде чем уйти, они сказали, что никакого мошенничества здесь нет и что меня больше никто не потревожит…". Но после этого заявления мэру пришлось предоставить дом напротив начальнику отряда гражданской гвардии с его людьми для круглосуточных дежурств и слежки за всеми "подозрительными", которые входят и выходят из дома. Это наблюдение длилось более семи месяцев, в то время как сама его хозяйка об этом даже не догадывалась.

Но самая важная часть операции была еще впереди. В августе 1972 года к дому мэра подъехал черный лимузин. Многие жители видели, как Мануэль Родригес Ривас сел в него, и заподозрили худшее. Пошли слухи о том, что якобы правительство увозит мэра в Мадрид, чтобы заставить его окончательно умолкнуть. Его всамделишное молчание по поводу путешествия породило тысячу разных толков. И вот наконец мэр выступил с заявлением перед журналистами: "Меня вызвали к Томасу Гарикано Гоньи, который тогда возглавлял Министерство внутренних дел. Меня спросили, как я допустил такое. Я признался, что ничего не допускал, что это подлинный феномен и что я не знаю, кто бы мог расследовать это дело… Министр заявил, что с этим надо покончить, но я не мог покончить и не мог убедить в этом людей не из моего города. Я сказал ему, что он своей властью может приказать гражданской гвардии оцепить город и никого из него не выпускать. На это министр ответил: "Ты пришел отвечать, и ты за это ответишь!"