Шрифт:
— Зачем? — От обиды, что они оказались всего-навсего орудием в чужих руках, Токаева чуть не плакала.
— Из-за матери, — с презрением произнес Шангин. — Я только что у нее был. Сидит, руками разводит, телефон ищет. Говорит, сильно расстроилась, когда кружок закрыли. Решила не ссориться с завучем и сразу подала по собственному желанию.
— Камень верни, — повернулся к нему Серега. — И убирайся отсюда. Слышишь? Сам уходи, а то я ускорения тебе придам!
— А про камень ты у Звонилкина спроси, — посоветовал Пашка. — Он его в сугроб закапывал.
— Звонарь, я тебя урою. — Тяжелым взглядом Тихомиров смотрел на приятеля, и было видно, что он не шутит.
— Чего ты гонишь? Это ты его выбросил! — подался вперед Митька.
— Ага! Щаз! — бросил Пашка, отступая назад.
«Осторожный стал», — недовольно подумал Митька.
— Звонарь, — протянул Серега.
— Сами ищите свой камень! — рассердился Митька. — Я забрать хотел, а он его в сугроб бросил. А там темно. Как я его искать буду?
— Нас за камень убьют, — прошептала Надя. — Это же Никита у матери взял.
— Мне кажется, уже все равно, за что нас будут убивать, — в тон ей отозвался Серега, глядя мимо приятелей в сторону школы.
Через площадку к ним шла Виктория Борисовна, за ней Никита.
— Я так понимаю, что все в сборе? — чуть задыхаясь, спросила она. — И как это объяснить? Что это за бунт на корабле?
— Возвращайтесь, — пробормотал Серега, отводя глаза. — Мы не хотим другого учителя.
— Если вы и дальше будете такое устраивать, то у вас точно будет новый учитель. — Физичка с трудом перевела дух. — Когда Паша мне сказал, что вы тут затеяли, у меня чуть сердце не остановилось. Зачем вам все это? Вам же здесь еще учиться!
— Ну и что? — вышла вперед Лиза. — Нам учиться — вот мы и учимся. А кружок нам нравится, и вы нам нравитесь! Возвращайтесь.
— Можно было хотя бы поговорить, — всплеснула руками учительница. — Зачем сразу войну объявлять?
— Как будто вы с нами собирались разговаривать! — усмехнулся Серега. — Сами все решили, нас не спросили. А потом будете твердить, что мы взрослые. Какие же мы взрослые, если с нами даже не советуются!
— Сергей! — ахнула Виктория Борисовна. — Как ты говоришь?
— Вот видите, — простонал Тихомиров, отходя в сторону. — Даже вы нас не слышите.
— Ребята! — обвела всех глазами физичка. — Но это не тот случай, когда стоит так рисковать!
— Рисковать стоит всегда, — упрямо выкрикнула Лиза. — Вон, у сына своего спросите!
— А я чего? — усмехнулся Никита. — Вы сами все сделали. Правда, Надя?
Все с удивлением уставились на Вытегру.
— Сделали, что смогли, — чуть заметно пожала плечами Надька. — Завтра никого в школе не будет.
— Так это твоя идея? — снова всплеснула руками Виктория Борисовна. — Ох уж эти Козероги! Вечно что-то замышляют!
— На себя посмотри, — буркнул Никита.
— А чего сразу она! — встрепенулась Лиза. — Братство я придумала.
— Хватит, — оборвала начинающийся спор учительница. — Все по домам! Уговорили. Я заберу заявление об уходе. Разве я могу бороться с такой силой, как Братство камня?
Прежде, чем исчезнуть за дверью, физичка им улыбнулась.
— А тебя я в порошок сотру, — негромко произнес Никита, подходя у Шангину. — Не появляйся на моем горизонте! А за камень отдельно урою.
— Не успеешь! — выкрикнул Митька, отталкивая старшеклассника.
Дальше все происходило молниеносно, но для самого Звонилкина события замедлились. Он увидел, как навстречу ухмыляющемуся лицу Шангина потянулся чей-то кулак, как удар стер с этого лица улыбку. И только когда по всей руке от запястья до плеча резанула острая боль, Митька понял, что рука эта была его.
— Прекратите! — завизжала Лиза.
Надя испуганно качнулась в сторону.
Но остановиться Звонилкин уже не мог.
Глава 8
Холодная звезда Сириус
«Образ козла с рыбьим хвостом объясняется греческой легендой о Пане. Чтобы спастись от тысячеголового чудовища Тифона, Пан попытался превратиться в козла, но, поскольку он прыгнул в Нил до того, как превращение было закончено, половина, которая осталась над водой, трансформировалась в козла, а другая половина, под водой, стала рыбьим хвостом».
Теперь Митька мог соперничать с Тихомировым по красоте синяка на лице. Правда, у Сереги он уже проходил, а у Звонилкина только-только наливался благородной синевой.