Шрифт:
— Правда.
— А если бы ты забрел в Квадратно-Круглый Лес к Столикой Ведьме, ты тоже отказался бы от сокровищ?
— Думаю, ты понимаешь, все не так просто. Мне пришло в голову, что на эти сокровища я могу многое купить.
— Что, например?
— Например, тебе заводную куклу. Хороший дом рядом с лесом и речкой, много новых платьев маме и тебе. Мы смогли бы отремонтировать и заново оштукатурить дедушкин дом и даже обнести его забором.
— Но ведь Джонни-бедняк ни секунды не раздумывал! Он сразу же сказал — нет!
— Ему легко, он ведь самый свободный человек на свете. У него нет никого, кому он хотел бы купить новые платья, заводную куклу, нет дома, который нужно бы отремонтировать, оштукатурить и обнести забором.
— Вот пошел бы ты в услужение к Столикой Ведьме, и попал бы к ней в рабство.
— В этом вся и штука. К сожалению.
— Знаешь, что я подумала?
— Что?
— В последний момент ты бы понял: ох, не чистое тут дело. И отказался бы. Так ведь?
— Да. Согласен. Думаю, я бы все-таки не пошел в услужение к Ведьме.
— Ну вот видишь! Пусть уж лучше у меня не будет заводной куклы. Ведь и Джонни-бедняк вон оставил Ведьму с носом.
Глава третья В которой у Джонни-бедняка болит нога и колет сердце
И в самом деле Джонни-бедняк оставил Столикую Ведьму с носом. Здравствуй и прощай! Тем более, что смутное подозрение по поводу того, что он имеет дело с ведьмой, у него все же было. Так что он шел довольно быстро, торопясь поскорее убраться подальше от этого странного дома.
Однако Столикая Ведьма была сделана не из того теста, чтобы вот так, за здорово живешь, выпустить жертву из своих рук. Прежде всего она должна была дать выход своей злобе. Обратившись вихрем, Столикая понеслась над лесом, ломая на ходу деревья. Джонни-бедняку тоже здорово досталось. «Ну и погодка», — пробормотал он, стремглав несясь вперед. Всякое у него бывало. Ему в дороге приходилось не раз попадать и в бури, и в град, и в грозу, так что вихрь его не очень-то испугал. Наконец Столикая немного вывихрилась.
«Надо бы еще что-нибудь придумать, — решила она, — пока этот недотепа не выбежал за пределы моих владений».
Недолго думая она, встряхнувшись, превратилась в огромную волчицу. Да как защелкает зубами! Как завоет! Весь лес так и содрогнулся от страха!
«Только волков еще не хватало», — мелькнуло в голове у Джонни-бедняка, и он, не раздумывая, припустил еще быстрее. Волчий вой слышался все ближе и ближе, и Джонни-бедняк даже почувствовал на спине дыхание злобного зверя. Понял он, что тут не до шуток, и помчался изо всех сил. А Столикой только того и надо. Она тут же превратилась в небольшой пенек прямо на тропинке, по которой бежал Джонни-бедняк! Хлоп! И Джонни-бедняк споткнулся! Да как растянется прямо на дорожке! Грохнулся он так, что аж земля задрожала. И к сожалению, что-то к тому же хрустнуло в ноге.
— Нога! — вздохнул Джонни-бедняк.
Действительно, он сломал ногу. Джонни хотел было подняться, да не смог. Нога ныла, ее то и дело пронзало болью.
Столикая Ведьма между тем быстро обратилась опять дряхлой старухой. Она поспешно стала оправлять юбку, приводить в порядок растрепавшиеся волосы.
— Сейчас подойду к нему, — буркнула она, — пообещаю его вылечить. Помогу ему доковылять ко мне домой, а уж оттуда его светлости никогда не выбраться. Не будь я знаменитой Столикой Ведьмой!
Она очень торопилась, потому что видела, что Джонни-бедняк лежит на самой границе ее земли, причем в ее владениях находится только сломанная нога, а туловище, голова, руки — уже за их пределами. И Ведьма торопилась заманить юношу к себе. Если обманом не удастся, то, на худой конец, силой. Но пока она приводила в порядок волосы и платье, рядом с Джонни-бедняком появилась какая-то девушка.
— Кошачий хвост тебе в глотку! — злобно пробормотала Столикая Ведьма. — Что же теперь делать?
— Ой-ёй-ёй, бедненький, да ты ногу себе сломал, — проговорила между тем девушка.
Джонни-бедняк так удивился, увидев девушку, что даже забыл о сломанной ноге. Он поспешно сел. Тут ему явно повезло: в один миг он целиком оказался вне владений Столикой.
— А-а т-ты кто такая? — заикаясь, пробормотал он.
А заикаться Джонни стал потому, что никогда еще не видел такой красивой девушки. То есть даже не в красоте дело… Он никогда не видел такой милой, точнее говоря, такой красивой и славной девушки. Ай-яй-яй, тут ногу Джонни-бедняка опять пронзило болью, и боль эта отдалась в сердце.